«Не поддавайся, это морок! — замелькали мысли. — Он же утонул!» Но Даргаш уже стоял перед ней, пожирая ее взглядом.

— Это ты или твой призрак? — выдавила она.

— Янди, милая!

Он шагнул к ней и прижал к себе с такой силой, что у нее перехватило дыхание. На миг все мысли исчезли вместе с осторожностью, словно их разметало вихрем. Янди, конечно, знала, что Даргаш к ней неравнодушен, и сама за время пути сделала все, чтобы исподволь разжечь его чувства. Правда, прежде накх всегда был сдержан и ограничивался лишь взглядами. Но странным образом именно эти объятия без всяких слов убедили Янди, что накх в самом деле жив, что он — не морок и не упырь, поднятый из реки колдовством, а все тот же Даргаш. Девушку охватила жгучая радость. Она вскинула голову, нашла его губы и впилась в них поцелуем, отвечая и его желанию, и своему.

— Что здесь творится? — прерывисто прошептала она, когда у них закончилось дыхание. — Там внизу мертвецы… облакопрогонники…

— Да, это я их убил.

— Зачем?

Янди отстранилась и поглядела ему в лицо. Что-то все же с накхом было не так, как раньше…

— Ты изменился!

— Сильнее, чем ты думаешь, — сумрачно ответил Даргаш, выпуская ее.

— Там внизу ждет царевна Аюна. Мы сбежали, за нами погоня. Надо как можно скорее переправиться через реку…

— Царевна? — повторил Даргаш. Лицо его просветлело. — Хвала Отцу-Змею! С ней все благополучно?

«Святое Солнце, а где его повязка?!» Янди наконец сообразила, что было не так. Когда она обнимала его, то не нащупала и следов перевязки. Но как же рана, которую они с Аорангом полагали почти смертельной? Куда она подевалась? Его сломанная ключица, всякий миг грозившая ему гибелью, теперь была… здорова?

— С царевной все хорошо, — сказала Янди. — Но объясни, что здесь произошло? Откуда ты здесь взялся? Зачем…

Она указала на растерзанное тело жреца у обочины. Даргаш хмуро поглядел на него, словно пытаясь что-то припомнить.

— Они сами навлекли на себя смерть, — буркнул он наконец. — Говоришь, за вами погоня?

— Да, надо поскорее найти лодку и переправиться. Тут, как я понимаю, нам уже никто не помешает?

— Ты понимаешь правильно…

— Но все же… — проговорила Янди, когда они вместе спускались с холма к возку. — Расскажи, что здесь случилось? Зачем ты убил колдунов? Как тебе это удалось? И почему ты жив? Это они тебя спасли?

— Не совсем…

В памяти Даргаша пронеслись события последних дней. Когда он упал в воду и решил, что настал его последний бой, накх возблагодарил Отца-Змея за бесценный дар — смерть в битве — и приготовился к новому рождению. Но здешние боги рассудили иначе…

Глава 8

Оборотень

Облакопрогонник склонился над глубоким мокрым следом в прибрежном песке:

— Ишь ты! Стало быть, не пригрезилось…

Он вспомнил огромного кота с непомерно большими клыками, рыжеватой шерстью и куцым хвостом. Тот выбрался на берег в решающий миг, когда молнии били по лодке чужаков, что пыталась пересечь запретную реку. Зверь был мокрый от лап до макушки, перемазанный в тине. Облакопрогонник мог поклясться, что прежде подобного страшилища не видал ни в здешних степях и холмах, ни в лесах диких северян с той стороны реки. Кошек — хранительниц урожая, любимиц Богини — глубоко почитали в земле Великой Матери. Настолько ужасный и огромный кот, несомненно, мог принадлежать лишь богу или богине…

— Ишь ты, — еще раз произнес он, качая головой.

Облакопрогонники следили за битвой с холма и видели все довольно ясно. Вот исполинский кот прыгнул на спину сома, защищая дочь Солнца; затем один из людей — судя по одежде и черной косе, накх — ударил Хозяина реки кинжалом, но вскоре выпал из лодки, и что стало с ним далее — разглядеть не удалось. Вода клокотала под ударами огромного плоского хвоста. Он то исчезал в пучине, то снова выныривал. В какой-то миг облакопрогонники решили, что огромный кот и накх навечно ушли под воду. Однако вот здесь зверь выбирался на берег. И в следах его внимательный жрец заметил не только воду, но и кровь…

«Своя бы текла, заполняя следы, — раздумывал он. — А здесь вмятины от лап и все вокруг них усеяно мелкими пятнами, будто на кукушкиных яйцах… Будто зверь замарался кровью из чужой раны и отряхивался…»

Жрец выпрямился и пошел по следам огромных лап. Есть там человек, жив ли он, или битва с Хозяином реки оборвала бег его дней — стоит проверить. С накхами вражды нет, однако и привечать их незачем. Змеиные дети — народ злой и опасный…

Накх отыскался довольно быстро. Он лежал, уткнувшись лицом в мокрый песок, уцепившись одной рукой за ветку торчавшего из воды куста вербы. Другая тоже была сжата в кулак, и в ней облакопрогонник разглядел клок шерсти.

— Вот оно как, — пробормотал он себе под нос, представляя картину происшедшего.

Верно, там, в воде, змеиный человек успел мертвой хваткой вцепиться в шерсть кота — и тот, сам не желая, выволок его на берег. А здесь накх в последнем усилии ухватился за первое, что попалось. Интересно, жив ли?

Облакопрогонник приблизился к неподвижному телу.

«Дышит…»

Жрец наклонился над «утопленником» и, прикрыв глаза, начал водить ладонями над распластанным телом, время от времени кивая своим наблюдениям. Накх был очень силен, крепок, будто дубовая плаха, однако и досталось ему изрядно. Особенно не нравилась жрецу рана в плече. Хотя видно было, что лекари над ней хорошо потрудились, сросшаяся было ключица вновь надломилась, грозя гибелью от горячки.

Шепотом взывая к Матери Дане, облакопрогонник водил руками над обеспамятевшим воином, заговаривая кровь.

— Лежи тут пока, — убедившись, что раненый вне опасности, пробормотал жрец. — Вроде и ростом невелик, а без волокуши не обойтись… Лежи, я скоро…

* * *

Когда Даргаш пришел в себя, было уже светло. Он не мог сказать, долго ли валялся без сознания. Однако по всему выходило, что долго. Дневной свет сочился сквозь щели низко нависающей плетеной крыши. Рядом слышалось однообразное бормотание. Накх скосил глаза и увидел, что над ним склонился разрисованный синими узорами загорелый чужак. Он водил ладонью над его плечом и выпевал непонятные заклинания. Заметив, что накх очнулся, колдун спросил, заметно смягчая привычную речь Аратты:

— Кто ты?

— А сам не видишь? — проговорил накх, приподнимая голову и рассматривая незнакомца.

— Лежи, змеиный человек, — требовательно произнес чужак. — Ничего не опасайся. Мы не враждуем с твоим народом.

Даргаш