Шрифт:
Закладка:
— Все же почему ты выступил против нее?
— Владычица Полей слишком много на себя берет, — проворчал Ашва. — Она перестала считаться с кем и чем бы то ни было, кроме своих пророческих видений. Я умолял сохранить жизнь Аорангу, но она отказалась. Она не могла не понимать, что он, его знания и умения нужны всей нашей земле, — и все равно отдала его Богине! Она хочет блага, но нарушает свои же законы. Конечно, рано или поздно она за это поплатится — но как бы из-за нее не поплатиться всем нам…
Янди уже не слушала его.
— Здесь царевна! — взволнованно воскликнула она. — Святое Солнце, это в самом деле она!
Аюна, укутанная в расшитые ткани, лежала перед алтарем. Она казалась очень бледной, лицо ее застыло. Неужели все-таки мертва? Янди сама удивилась, как болезненно ее задела эта мысль. Она ведь была не самого высокого мнения о своей госпоже. Часто Аюна невыносимо раздражала упрямством и непоколебимой верой в свою божественность, которая должна была спасти их от всех бед, да что-то не спасала… Янди считала, что она умнее и привлекательнее своей солнцеликой подопечной; она умела постоять за себя и заставить — хитростью или силой — других людей вести так, как ей нужно, — а царевна не могла даже разобраться, где враги, где друзья… Да и по знатности, если уж на то пошло, они были почти равны. Допустим, отец Аюны был государем Аратты, ну а мать Янди была дочерью саара. И за ее сводного братца Ширама эта бестолковая царевна собиралась замуж…
«Может, в этом и дело? Мы могли стать с ней почти сестрами… Или дело в том, что я поклялась служить ей? И не смогла спасти…»
Такие мысли мелькали у Янди, когда она вдруг увидела, что ресницы Аюны дрогнули.
— Она спит! — радостно воскликнула лазутчица.
— Да, ее одурманили, чтобы без помех провести обряд, — подтвердил Ашва. — Ты ведь уже поняла, ради чего все затевалось? Владычице нужен ребенок, наследник или наследница. Она бы родила его сама, если бы могла… Однако она увядает и скоро умрет. Сегодня по воле Матери Даны должно быть зачато необычное дитя, ребенок Земли и Неба. Если все получилось, то царевна проживет здесь до родов, а потом ее отправят к отцу.
— Но государь мертв!
— Да, Владычица об этом знает.
— Ах вот как… — Янди помолчала и все же спросила: — А что с Аорангом?
— Увы, — вздохнул Ашва. — Мохнач остался на брачном ложе там, под курганом…
Янди прикусила губу:
— Ты уверен? Может, еще не поздно…
— Мне жаль. После окончания обряда, когда Аюну унесли обратно в храм, пришли мужчины с лопатами и забросали шалаш землей как следует. Теперь там большой курган. Это поистине великая жертва! Дух Аоранга и сила его крови будут оберегать нашу землю, станут ей щитом против страшной беды, которая идет с севера и с юга…
— Что еще за беда? — мрачно спросила Янди.
— Мы сами толком не знаем. Но знамения являются уже давно, и все они ужасны. Гибель мира придет с севера и с юга! С севером все понятно — это ненасытная Аратта, которая уже зарится на наши земли. Но что на юге? Там только море…
Ашва оборвал себя и шагнул к алтарю:
— Ладно, не будем терять время.
Он легко подхватил Аюну на руки.
— Иди за мной, — приказал он внучке.
Глава 7
К Рассветным Водам
Янди с досадой глядела на стрекало, которое Ашва ей оставил вместе с возком. Лучше бы тут подошел тяжелый хлыст, хотя кто его знает? Казалось, мохнатые рыжие бычки, запряженные в повозку, вообще не чувствуют боли от уколов — шагают себе, как им вздумается. Янди оглянулась — погони видно не было. «Это ненадолго, — подумала она. — Надо проехать как можно быстрее и дальше, пока Владычица Полей не обнаружила исчезновения Аюны… А ленивые быки еле плетутся!»
Полоса заката давно погасла, позади осталась темная громада Глиняного города. Во все стороны, раскинувшись под звездным небом, тянулось травяное море. Главное — не потерять дорогу, если можно так назвать две еле-еле наезженные колеи среди бурьяна. Янди в который раз добром помянула наставницу, выучившую ее видеть в темноте.
— Если не будешь двигаться быстрее, я отрежу от тебя кусок и поужинаю им! — пригрозила она правому быку, который явно считал себя в упряжке главным.
Но тот даже большим ухом не повел, переставляя ноги так неспешно, словно в мире не было ни единой причины заставить его поторопиться.
Янди скрипнула зубами и сердито пнула быка, чего он даже не заметил.
— Будь ты неладен, толстяк, пешком я дошла бы быстрее!
— Янди… — послышалось из возка.
Лазутчица оглянулась. Царевна лежала на спине, глядя мутным взглядом на полог.
— Янди… Куда мы едем?
— Домой, госпожа.
— Это хорошо, — вздохнула Аюна, снова обессиленно закрывая глаза.
Янди дернула плечом и принялась опять бранить и колоть стрекалом быков, надеясь заставить их хотя бы немного пробежаться.
Глубокой ночью Янди поняла, что вот-вот уснет и свалится под колеса. Да и быки уже совсем медленно плелись, то и дело норовя остановиться. Янди спрыгнула с козел, отвела упряжку в сторону от дороги к зарослям ползучего лоховника, темневшим неподалеку. Сняла с быков ярмо, не забыв покрепче привязать животных, чтобы ночью никуда не убрели. После долгих сомнений решила развести костер. Конечно, Янди умела сложить скрытый костер, чтобы дым стелился по земле, а огонь был почти не виден, но и такой был опасен. Янди совсем не знала эту землю. А вдруг тут где-нибудь рядом село или пастухи со стадами, которые могут учуять запах дыма? Но ночь была слишком холодной.
Из возка выбралась Аюна и, пошатываясь, направилась в кусты. Вернувшись, вытащила две овечьи шкуры из возка — на одну уселась, стараясь устроиться как можно ближе к костру, другую набросила на плечи и завернулась в нее, дрожа от студеного ветра.
— У нас есть что-нибудь попить? Во рту пересохло…
Янди искоса посмотрела на свою госпожу. Аюне явно было нехорошо. Под глазами залегли тени, в нечесаных волосах торчали соломинки. Ничего божественного сейчас не было в дочери Ардвана. Помятое праздничное платье напоминало
