— Не печалься раньше времени, — потрепала его по руке Янди. — Ты станешь только сильнее, когда приноровишься к своему новому дару! Ну, теперь пойдем к Аюне. То-то она обрадуется, когда увидит тебя!

* * *

На берегу, возле удобной заводи, расположилась небольшая рыбачья деревушка. Повсюду были развешаны сети, на берегу рассыхались плоскодонки. И при этом — ни одной живой души.

— Смотри-ка, все сбежали, — заметила Янди. — Изрядно вы, видно, шумели там, в башне! Колдунам оказалось непросто сладить с оборотнем!

Даргаш хмыкнул:

— Судя по тому, что башня выжжена изнутри, они призывали на мою голову молнии. А я, похоже, еще и выл на всю степь…

Янди расхохоталась:

— Жаль, я этого не видела и не слышала! Помню я тот вой в вендских лесах…

Опомнившись, она понизила голос и оглянулась на Аюну. Царевна шагала вслед за ними к реке, погруженная в навязчивые, тяжелые мысли. Радость, вызванная появлением Даргаша, быстро покинула ее.

Янди быстро оглядела лодки, выбирая подходящую. Здесь, в отличие от вендских земель, предпочитали не долбленки, а плоскодонки. В волнах бурной Даны такая лодка сразу бы перевернулась, но Рассветные Воды струились тихо и медленно среди пожелтевших плавней. Янди подумала, что летом спокойная, полная заводей протока, похоже, почти зарастает.

Вскоре они нашли подходящую лодку и потащили ее к воде.

— Сюда бы вашего здоровяка, телохранителя царевны, — заметил Даргаш. — Где он?

— Его убили, — покосившись на Аюну, ответила Янди. — Видишь, царевна скорбит о нем… Ты умеешь грести?

— Нет. В Накхаране нет рек, годных для плавания на лодке.

— Что ж, придется мне. Ну ничего, тут недалеко. Вы, главное, сидите спокойней…

Они спустили лодку на воду. Янди встала на корме, Аюну усадили в середине. Даргаш с сожалением поглядывал на царевну. Солнцеликая будто погасла. Скорбь поглотила ее целиком. Впрочем, накх полагал, что все сложилось весьма удачно. Он еще в вендских лесах пригляделся к этим двоим и понял, что появление рядом с царевной влюбленного в нее мохнача сулит большие неприятности.

— Госпожа моя, — кашлянув, проговорил он, — я лью слезы вместе с тобой. Ты потеряла преданного человека. Но сама подумай: разве не лучшая судьба для мужчины — отдать жизнь за то, что тебе дорого?

Однако Аюна, вместо того чтобы почувствовать себя утешенной, уткнулась в ладони и расплакалась навзрыд. Смущенный Даргаш, ожидавший совсем не того, отвернулся, поднял взгляд… и вдруг его лицо совершенно изменилось.

— Там люди! — воскликнул он.

Янди, которая как раз отпихивала лодку от берега, вскинула голову. В самом деле, на высоком берегу один за другим вырастали черные силуэты. Они махали руками, указывая в сторону реки.

— А вот и погоня, — прошипела лазутчица, орудуя веслом.

Длинная, совсем неглубоко сидевшая плоскодонка легко скользила по черной воде, однако угрожающе кренилась при малейшем движении.

— Помогай, царевна! — Янди сунула Аюне второе весло. — Только очень осторожно!

Вскоре лодка вышла из заводи, но течение и здесь почти не ощущалось. Преследователи разделились — несколько человек побежали вниз, на берег. Остальные встали на косогоре и одновременно воздели к небу руки.

— Сейчас вызовут грозу! — прорычал Даргаш.

— Нет, — бросила Янди. — Это всего лишь жрицы Двуликой. Они не умеют приказывать ветру и молниям…

Слабый порыв ветра донес со стороны берега отзвуки согласного пения.

— Колдуют, — тихо сказала Аюна, оглядываясь. — Защити нас, Исварха!

Видно, и в самом деле жрицы Матери не были властны над небом — легкий ветерок, то и дело пролетавший над рекой, не только не усилился, но и вовсе утих. Лодка выплыла на стрежень, и ее повлекло ленивое течение. «Слава Солнцу, что это не Дана! Нас бы уже перевернуло», — подумала Янди, взбодрившись. Глядишь, еще немного усилий — и они доберутся до темного, поросшего ивняком дальнего берега…

— В воде кто-то есть! — раздался встревоженный возглас Даргаша.

В самом деле, только что совершенно спокойная гладь воды начала дрожать и волноваться. Казалось, прямо под поверхностью резвится целая стая рыб…

— Держитесь подальше от бортов! — крикнула Янди, вглядываясь в воду. Да, там что-то двигалось, причем со всех сторон. Сперва девушке почудилось, что к ним устремилось множество змей. Длинные мохнатые тела, извиваясь, всплывали и кольцами сворачивались на поверхности. Лодка вздрогнула и пошла значительно медленнее. Янди поддела веслом ближайшую «змею» и воскликнула: — Эге, да это же водоросли! Аюна, греби, а то увязнем…

— Не могу, — растерянно ответила царевна. — Что-то держит весло…

Словно в ответ на ее слова, весло выскочило у нее из рук и поплыло по воде, удаляясь от лодки. Янди выругалась. В следующий миг бурые косматые ленты обвились вокруг ее собственного весла, словно щупальца, и поползли по нему вверх, стараясь достать до запястья. В темноте блеснул клинок Даргаша, отрубленная водоросль мокрой ветошью плюхнулась за борт.

— Отдай, зараза! — взвизгнула Янди, пытаясь вытащить из воды весло.

Но не тут-то было — водоросли держали весло под водой мертвой хваткой. Янди, проклиная все на свете, нашарила на дне лодки Серп Луны и принялась рубить все, до чего могла достать. Лодка вдруг качнулась, раздался испуганный возглас Аюны. Янди едва успела обернуться, отсечь обвивавшееся вокруг руки царевны щупальце и удержать уже падающую госпожу. Серп Луны упал за борт, булькнул — только его и видели. Еле-еле удалось восстановить равновесие и не перевернуть лодку — но теперь и второе весло уплывало вдаль.

— Они тащат нас назад, — хрипло сообщил Даргаш.

Янди бросила на него взгляд и изумилась бледности обычно смуглого накха. Глаза его позеленели и блестели, как в лихорадке. «Не обернулся бы прямо сейчас», — подумала она.

— Очнись, не время! — резко крикнула она. — Ладно, пусть эти бабы подтянут нас поближе, а уж там…

Что-то свистнуло в воздухе, ударило в дерево. Плоскодонка качнулась: в борту дрожала, глубоко вонзившись, большая черная стрела.

— Только этого не хватало, — прошипела Янди.

Новый удар — в борт вонзилась еще одна стрела.

— Нет, Янди! — встрепенулась Аюна. — Это с другого берега бьют!

В самом деле, стрелы летели из густого ивняка на другой стороне реки, и к каждой была привязана веревка. Даргаш при виде их вскочил на ноги, едва не перевернув плоскодонку, и что-то закричал на своем языке. Нечто непонятное Аюне, зато вполне ясное ее телохранительнице.

«Братья, скорее!» — звал молодой накх.

Веревки натянулись, и лодка, накренившись, остановилась.

Жрицы на своем берегу не сразу заметили, что беглецы ускользают от них. Но после нескольких мгновений растерянности вода вскипела, и бурые