может всегда быть правым или сильным, умным или смелым. Иногда люди нуждаются в помощи, и в этом нет ничего постыдного. Не стыдно отчитать брата, чтобы он взял себя в руки. Не стыдно обнять его и выслушать, когда ему плохо и он хочет выговориться. Это в порядке вещей, если люди не чужие друг другу.

– Мне просто стало стремно. Вот и все, – пробубнил парень.

– Понимаю.

– Я опять верил в небылицы.

– Папа хотел как лучше, я точно знаю. Он очень волновался, вот и промолчал. Мы все переживали, Арт. – Алина сильнее сжала плечи брата. – И я волновалась. Ты бы тоже не находил себе места, если бы я с ума сходила из-за парня.

– С тобой все проще, – задумчиво прошептал Артур, – парня можно найти и ноги ему можно поотрывать. А что сделаешь девчонке?

– Повыдирать ей волосы.

– Тогда Диана не смогла бы завлекать своих жертв.

– Это уже ее проблемы. Хочешь, я правда подстерегу ее? Я ведь подстерегу.

– Да сиди, – усмехнулся Артур, – боюсь, ты ей не только волосы повыдираешь.

– Кому, интересно? – внезапно спросил приятный голос, и брат с сестрой синхронно обернулись.

Марк Селиверстов – представительный мужчина невысокого роста, с сединой на висках и выразительными карими глазами – остановился перед своими детьми. Он спросил, глядя на Алину:

– Кого ты уже собираешься отправить в парикмахерскую?

– Да одну ненормальную.

– Смотри мне.

Алина усмехнулась, подбежала к отцу, и он поцеловал ее в лоб. Девушка исподлобья посмотрела на брата, который, казалось, язык проглотил, и невнятно бросила:

– К маме схожу. – Она попыталась стереть с лица краску. – Вы тоже поднимайтесь, ладно?

Артур не ответил. Он почувствовал себя каким-то неуклюжим и маленьким. В глазах его отца всегда читалась мудрость, и, как бы глупо это ни звучало, это было правдой. Арту не раз приходилось испытывать на себе силу этого взгляда. И вот сейчас Арт вновь почувствовал себя подопытным муравьем, на которого направили гигантскую лупу.

– Привет, – улыбнулся Марк, но не двинулся с места. – Чего ты как в воду опущенный?

– Да вроде обычный.

– Мама сказала, ты поговорить хотел.

– Ну да.

Селиверстов-старший сунул руки в карманы темно-серых идеально выглаженных брюк. Он не торопил сына, наблюдал за ним, как грамотный психолог, и ждал, что Артур сам объяснит причину своего волнения. Но тот молчал, и Марк начал тревожиться. Он перебрал в голове сотни вариантов. Его мысли разлетались, будто стаи птиц, но Марк перехватывал их и систематизировал, рассаживая по клеткам. Обычно сын не смотрел на него так холодно и не отмалчивался. А сейчас…

– Ты узнал, – вдруг пробормотал Селиверстов-старший и расстроенно нахмурился, – тебе сказали.

– Что? – не понял парень.

– Ты узнал, что не прошел на бюджет.

Артур удивленно округлил глаза и отвернулся, усмехнувшись себе под нос. Ну и как с этим человеком общаться, если он наперед все твои слова предугадывает?

– Просто немыслимо.

– Артур, давай сразу уясним, что я не хотел оскорбить тебя. – Марк подошел к сыну и посмотрел на него так серьезно, что тому стало не по себе. – Я сплоховал. Нужно было раньше сказать правду. Но я побоялся тебя расстроить.

– Речи толкать ты мастер.

– Можешь повозмущаться.

– Ты опоздал минут так на десять, – прыснул Арт, – удар на себя приняла Алина.

– Артур, мне действительно жаль, что так получилось. Я и сам расстроился. Тебе ведь совсем немного не хватило, – мужчина ослабил галстук и покачал головой. – Баллов пять или шесть. Да и вообще, кому какая разница, на бюджете ты учишься или нет? Меня вот все вполне устраивает, и я совершенно спокойно к этому отношусь.

– А я неуравновешенный псих, пап. И меня это задело.

– Ну, что ты ожидаешь от меня услышать?

– Что больше ты не станешь мне врать.

– Хочешь, скажу банальщину?

– Обожаю твои банальщины.

– Я буду тебя обманывать, если увижу в этом необходимость. Ты мой сын, и я обязан тебя защищать, нравится тебе это или нет. – Марк вдруг отвернулся. Он нахмурил брови и задумчиво вздохнул: – Тяжелый был год, ты казался мне сильно расстроенным. Разбитым, если хочешь.

– Пап…

– Я смотрел на тебя, – он перевел взгляд на сына, – и не знал, чем помочь.

– Просто я почувствовал себя полным идиотом, – горячо признался Артур, – я думал, что у меня все получилось, а в итоге – ни фига. Вообще ничего. Ноль, пап. Это ведь жутко неправильно. Не мне тебя учить, но… черт возьми, зачем верить в то, чего нет? Особенно в сложившихся обстоятельствах, когда меня точно так же продинамила девушка мечты.

– Ну давай, – кивнул Марк, – я заслужил.

– Так дела не делаются.

– Согласен.

– Благими намерениями вымощена дорога в ад. Ты же читал Библию.

– В Библии такого нет.

– Значит, это из какой-то другой духовной литературы – не знаю. В Интернете полным-полно таких цитат. Не переводи тему! Ты хотя бы представляешь, как неинтересно с тобой ругаться?

– Представляю, – усмехнулся Марк и сжал плечо сына. – Я не хотел тебя обидеть. И это единственное, что ты должен знать. Вот и все. Будут свои дети, поймешь, о чем я.

– Ну, отлично, – проворчал Арт, – чтоб ты знал, я жениться не собираюсь.

– Вот как?

– Ни одной девчонки к себе больше не подпущу. Постригусь в монахи.

– Шутки у тебя не изменились.

– А кто сказал, что я шучу? Сбрею шевелюру и уже не буду похож на маму.

– Размечтался, – Селиверстов-старший приобнял парня за плечи и потащил за собой к лестнице, – у тебя от мамы не только светлые волосы, но и… прекрасный характер. – Артур засмеялся, Марк улыбнулся в ответ. Они поднялись почти на самый верх, и Марк внезапно признался: – Скучал по тебе. Ты мог бы приезжать почаще, и мама меньше волновалась бы.

– Легенда, пап, – напомнил Арт. – Я не должен раскрыть свою легенду.

– Точно. Как тебя там зовут? Артур… Попов?

– Мой однофамилец радио изобрел, между прочим.

– Как тебе учится?

– Сложновато, но в целом неплохо.

– А как тренировки?

– Опозорился на первой же, – нехотя ответил Артур. Марк открыл перед сыном дверь, и они вышли в холл. Медленно побрели на кухню. – Если честно, меня тут вообще не учили. Удивляюсь, как я школу закончил.

– Что ты выдумываешь? Школа у тебя была отличная.

– А учителя все продажные. Я половину правил не знал, пока мне Якунин их не разжевал. Фехтование – вещь тонкая. Баллы начисляются в зависимости от техники. А я полный профан в технике. Да и в практике. Артур Попов – шут гороховый в сравнении с Артуром Селиверстовым, уж поверь.

– Раньше ты на учителей не жаловался.

– А что на них жаловаться, если они по