Шрифт:
Закладка:
Почти все работавшие в предыдущие дни отдыхали по три-четыре часа в сутки, поэтому, как только сбор имущества был закончен, все повалились около этой кучи и почти сразу заснули. Борис и Красавин всё-таки успели поставить часовых, а сами забрались на одну из палаток и тоже почти мгновенно забылись сном.
Глава двенадцатая
Разбудил их гудок автомашины. Он прозвучал почти над самой их головой. Машина передними колёсами едва не уткнулась в кучу сложенных палаток, на которой они спали. Все почти одновременно вскочили на ноги.
— Кто там? Что такое? — ещё не придя в себя от сна и не видя в наступивших сумерках, что произошло, встревоженно воскликнул Алёшкин.
— А, вот вы где, — услышал он голос Перова, выходящего из санитарки. — Это мы, со мной две санитарные машины, начинаем погрузку. Товарищ Красавин, соберите своих людей и помогите в погрузке шофёрам и санитарам, которые прибыли со мной. Грузите оставшиеся инструменты, медоборудование, медикаменты. Что взять, вам фармацевт Верочка покажет, я её с собой захватил. Вторую машину нагрузите продовольствием, в ней приехал Ерофеев, он знает, что надо взять в первую очередь. Да, при погрузке действуйте осторожнее, тише, передовая ведь совсем близко. «Кукушки» уже могли просочиться, засекут нас, тогда достанется на орехи. Борис Яковлевич, сядем-ка на эту кучу палаток, закурим… Может, у вас тут поесть найдётся? Со вчерашнего дня не ел, — заявил Перов.
Алёшкин подозвал одного из санитаров, приказал ему сбегать в кухню, принести какой-нибудь еды. Сам он потянулся, ещё не совсем сбросив сладкий сон, достал папиросу и с наслаждением закурил. Сон, длившийся, вероятно, часов около десяти, его основательно подкрепил, и он чувствовал себя бодрым и свежим.
— Где же вы были? Почему так долго не возвращались? — повернулся он к Перову.
— Сейчас расскажу, — ответил тот, с азартом принимаясь за еду. Торопливо глотая хорошо намасленную жидковатую пшённую кашу, он продолжал:
— Так вот, приехал в это чёртово Пюхляярви, а там уже и следа нет ни госпиталей, ни эвакопункта, ни тем более кого-нибудь из санотдела армии, все эвакуировались! Они и машин-то нам не посылали, потому что все сразу переезжали. Часа два я толку добивался, пока какой-то майор из особого отдела объяснил мне, что и госпитальная база и санотдел находятся где-то около Парголово, под самым Ленинградом. Часть РЭП оставлена у Лейникюля, туда ехать часа два, это в стороне от нашего шоссе. Поехал я туда, а они ещё не развернулись, раненых не принимают, предложили мне нашего комиссара в Ленинград везти. Еле-еле уговорил начальника, чтобы они отправили раненого на своей машине в сопровождении врача. Мое химимущество принять категорически отказались, пришлось направить помкомвзвода в Ленинград, не знаю, как он там от него избавится. Сдал я комиссара, из других машин раненые (там всё больше ходячие были) сами вылезли, я и оформлять их сдачу не стал, поехал обратно, знаю, как нам здесь машины нужны. Только мы на наше шоссе выехали, смотрю, а навстречу нам машины, люди, подводы, раненые прямо валом валят! Встретил я одного знакомого лейтенанта, спрашиваю, в чем дело. «Отступаем, брат», — отвечает. Проехал ещё немного, встретил Прокофьеву с её машинами, рассказал, как в распределительный эвакопункт проехать. Она тоже подтвердила, что мы отступаем, и сказала, что есть приказ начсандива развернуться в Петяярви. Этот пункт почти рядом с тем находится, где сейчас распределительный эвакопункт развёртывается, мы через него проезжали. Поручил ей после разгрузки туда проехать, а сам взял с собой Ерофеева, пару санитаров и сюда подался. Когда уже подъезжал, встретил старшего врача полевого медпункта 41-го стрелкового полка Иванцова, он со своим имуществом и людьми куда-то на юг едет. Остановился он и говорит: «Куда вы едете, товарищ Перов? Ведь ваш медсанбат давно уже в Петяярви передислоцировался, а мы километра через два развёртываться будем. Тут у развилки дорог наш полк должен оборону занять». Я говорю: «Как же так, отступаете? У меня же там медсанбат остался!» «Э-э, — говорит, — твой медсанбат, если на месте остался, уже давно немцы или финны забрали». Ну, думаю, вот так влип! Однако решил всё-таки вас искать. Поехали дальше, навстречу из-за поворота с одной из просёлочных дорог «санитарка» выскочила, остановились, из неё выходит Исаченко: «Товарищ Перов, где медсанбат?» Вот это, думаю, да-а… «Как, — говорю, — где, наверно, стоит у Хумалайнена, ведь в нём полно раненых было». «Как же так, — говорит, — я посылал распоряжение о передислокации, просил прокурора и начальника особого отдела заехать в медсанбат и проверить, как идёт передислокация. Медсанбат, наверно, сейчас в пути. Я только что от начсанарма, и товарищ Фёдоров доложил о том, какие перестановки в медсанбате сделаны, как он работает и что вы временно назначены его командиром. Начсанарм приказал развернуть медсанбат недалеко отсюда, на берегу озера в посёлке Юкки-Ярви, там хороший удобный дом есть, бывшее шюцкоровское училище, в нём и приказано развернуться». Показывает мне на карте место, а ведь вы знаете, у нас карты-то нет, я говорю: «Как мы без карты-то это место найдём? Давайте хоть вашу». Поморщился начсандив, однако отдал. Взял я карту и говорю: «Я всё-таки сейчас в Хумалайнен съезжу. Даже если они и получили ваше распоряжение, так всё равно своим транспортом раненых и всё имущество взять не могли. Я, хоть часть, да подберу». Он ответил: «Ну что ж, поезжайте, а я должен рыскать по полкам, надо помочь полковым медпунктам места подобрать. Ничего наши полковые врачи пока ещё не умеют. В прошлом бою опять много раненых мимо полковых пунктов и медсанбата прошло прямо в госпитали, от начсанарма нагоняй получил». Поехал я дальше, проехал километров десять, а еду черепашьим шагом, встречный поток очень густой, да ещё каждый командир, у которого на подводе или машине сидит несколько человек раненых, старается нас остановить, нагрузить этими ранеными и повернуть обратно, повоевать в дороге пришлось… Километров через десять вижу — колонна наших грузовых машин идёт. Ну, думаю, славу Богу! Остановились. Из передней выходит Пальченко и докладывает, так, мол, и так, везу раненых, а часть где-то там, сзади, пешком идут. Рассказал мне, как ты прокурора и нач. особого отдела заставил
