не роняет ни слова. Я лишь изредка поглядываю на Дариуса, который идет и смотрит себе под ноги. Я не знаю, о чем он думает и что вообще думает по поводу этой идеи по воскрешению Раума, но… я точно знаю, что Дариус помогает мне лишь потому, что любит. Лишь потому, что для меня это важно. А мне, в свою очередь, больше ничего и не надо, только поддержка того, кого люблю я.

Уже подходя ближе к деревне, видим огромный высокий деревянный забор с пиками на верхушках. По всему периметру ходят такие же стражи, которые осматривают окрестности. Из-за деревянного забора виднеются темные крыши домов, черепица которых блестит в свете нарастающей луны. Пытаюсь разглядеть что-то еще, но все тщетно. Из-за темноты и плохо различающихся темных непонятных строений я ничего больше не примечаю.

Мое любопытство громкими ударами стучится изнутри, и мне как можно скорее хочется задать вопросы шаману. Я знаю, что Ивви поможет мне в этом, как и Дариус, который узнал, к кому нам нужно идти. Однако поведение клыкастого заставляет меня задуматься о том, нет ли у него своих планов на этого шамана? Мысли тяжелеют и сильней давят на виски, отчего хочется выть, как волки на луну. Еще каких-то десять минут, и мы доходим до огромных ворот. Мне кажется, что ввысь они не менее пяти метров, а то и больше. Шаман останавливается, и мы делаем то же самое. Стража присаживается на одно колено, встречая своего предводителя, как мне казалось, но… Шаман разворачивается и сам присаживается на одно колено перед Юханом, который в растерянности смотрит на все это.

– Принц Юхан Шааль-Нуир. Правитель Королевства Восточных Звезд. Сын Муари Шааль-Нуир, мы рады видеть вас в нашей Деревне Шхра Иль, – произносит достаточно медленно и четко Ваакиль.

– Почту за честь разделить пару вечеров с вашим народом и вами, потомком Зулда, Шаман Ваакиль.

От титулов и этих… достаточно разношерстных имен у меня путается все в голове. Шаман Ваакиль поднимается с колен, а за ним то же самое проделывает стража. И через пару секунд огромные деревянные двери открываются. И только сейчас, в свете больших факелов, которые возвышаются метра на два с половиной от земли, замечаю, что на этих дверях висит множество черных черепов. Они будто бы врастают в деревянное полотно, сливаясь в единое целое.

Как только двери распахиваются, нас встречает широкая улица, по обе стороны которой располагаются одноэтажные дома. В каких-то еще горит свет, в каких-то нет. Улица кишит различными существами, начиная от магов и темных эльфов, заканчивая гномами, орками и другими, не менее экзотическими представителями другой магии. Ваакиль шагает вперед, и я замечаю, что охрана присоединяется к нашему каравану, идя по одному человеку с каждой стороны. В воздухе витает прохладный морской аромат, и я делаю глубокий вдох грудью. Мысли отбрасывают меня на несколько месяцев назад, когда я была еще обычной студенткой. Обычным магом молний, который хотел одного – найти отца, единственного, кто выжил. А теперь… Мне совестно от того, что мысли, которые посещают меня день изо дня, заняты одним – я должна сделать то, что на меня возложили. Я маленький лучик надежды тех, кто стал заложником своей же жизни. Я должна спасти мать, которая оказалась живой. Найти отца и ответы на все вопросы, что до сих пор витают в мыслях. Я должна убедиться, что с Сарой и Алексом ничего не случилось и те, кто мне помогал и встал на мою сторону, – в здравии. Однако… сейчас я думаю лишь об одном. О Рауме. О том, что я позволила ему умереть, хотя он достоин большего. Возможно, то, что сейчас делаю, не принесет никаких плодов, ведь мы идем вслепую по опасной тропе. Я припоминаю слова Мадам Марфель, которая рассказывала о сделке с темными шаманами. О том, что порой это все лишь призрачная пелена обмана, которая связывает свою жертву пари и ей некуда деться. О том, что я должна быть осторожна в выборе друзей. «Интересно, как она там?» – задаю вопрос самой себе и, не ожидая какого-то ответа, продолжаю медленно идти за шаманом. Жители деревни оглядывают с опаской и интересом всех нас, идущих по главной улице. Шаман Ваакиль не проронил ни слова, с тех пор как мы переступили черту его деревни. Он поднимает правую руку вверх, когда кто-то из жителей кланяется ему. Мне кажется это странным, и клинки того же мнения. Они то и дело говорят, что тут дело пахнет дрянью и им не нравится деревня, но… деваться нам некуда. Это единственный способ попробовать воскресить Раума. И по всей видимости, последний.

Шаман поворачивает на развилке налево, и мы следуем его примеру. Улица становится более узкой и темной. Высокие факелы, которые были на главной улице и ярко освещали ее, становятся все реже и реже, словно мы проходим в самое сердце тьмы. Дома тут другие, более хрупкие, а какие-то и вовсе разваленные. Пытаюсь запомнить дорогу или пометить что-то странное, понимая, что нужно быть всегда начеку, однако не могу ни на чем сосредоточиться. Усталось валит меня с ног, а все события, которые за последние дни пришлось пережить, еще сильней холодят и без того беспокойное сердце. Оборачиваюсь, чтобы оглядеть друзей и замечаю, что… Дариуса нет.

– А где Дариус?

Ивви, которая идет за мной, оборачивается на Юхана, который, в свою очередь, тоже оборачивается. После него я не вижу Дариуса. Наш караван останавливается. Клинки вырываются наружу из ножен и говорят:

– Он отправился в таверну «Дымчатый рог».

– Зачем?

– Мы не знаем, – звенят тревожно металлом дреги. – Он нам не докладывал.

– Пускай волчонок развеется, – впервые за наше шествие произносит Шаман. – У вас мало времени, чтобы отвлекаться на мелочи, ведь так?

Сжимаю кулаки до такой степени, что ногтями впиваюсь в ладони рук. Ощущаю переполненную чашу злости. Дариус ведет себя странно. То ему важно то, что мы делаем, то он исчезает так, словно, ему все равно. И мои чувства. И мои переживания. Эта тянущая леска горечи и боли сдавливает сердце до невыносимого чувства одиночества, которого я так давно не чувствовала. Клинки подлетают ко мне и ментально произносят:

«Не бери в голову. У нас мало времени».

«Вам-то откуда знать?» – спрашиваю у них.

«Шаман сказал», – напоминают мне они и резко замолкают.

Я вздыхаю, собирая свои силы, и говорю шаману:

– Да, вы правы.

Ваакиль ничего не отвечает и, развернувшись, продолжает вести нас за собой. Ивви смотрит на меня с грустью