Шрифт:
Закладка:
— И на что ты на этот раз обиделась? — мне не хотелось играть, и я лениво откинулся на локти, чтобы наблюдать за ночной гостьей.
— Я не обиделась. Просто ты напомнил мне, что мужчины делают выводы, на основании собственных понятий о совести.
— Поясни, — потребовал я, ощущая нарастающее недовольство.
— Попробуй догадаться сам.
И тут я сорвался. Быть может, все дело во вчерашнем насыщенном дне. Или с том, с какой брезгливостью посмотрела на меня Лилия.
Я оказался рядом с ней и ухватил за хрупкие плечи.
— Поясни.
— Или что? — она не собиралась сдаваться.
Вскинула лицо и уставилась на меня своими глазищами. Кожа сирены в свете лампы словно мерцала. Волосы стали темнее.
— Хватит со мной играть. Я устал.
— А я как раз полна сил, темный. И на твоем месте я бы подумала, стоит ли злить меня еще больше.
— Все потому, что я понял, что ты приходила в мою постель, пока я был в отъезде?
— Что? — она нахмурилась. — Во время твоего отъезда?
Лилия будто смутилась, но тут же вернула лицу безразличное выражение.
— И с чего ты это взял?
— Да тут все пропахло тобой.
Она совершенно точно собиралась что-то ответить, но язвительные слова застыли на пухлых губах.
— Ты чуешь меня? — недоверчиво спросила она.
— Лиля, хватит уже ерничать. Сама ведь знаешь, что пользуешься духами. И я их не спутаю ни с каким другим ароматом. И да, подушка пахнет тобой. Я это понял в первую же ночь по возвращении.
Водянова выругалась, и ее плечи дрогнули. Я не ожидал такой реакции и на мгновенье ослабил хватку. Этого хватило, чтобы девушка вывернулась из моих рук. Но уходить она не собиралась. Она отступила на пару шагов и внимательно меня осмотрела.
— Что не так?
— Я не пользуюсь парфюмом, Михаил. Мне это не нужно. Сущность сирены подразумевает, что аромат нашей кожи способен привлечь жертву куда лучше, чем любой другой.
— Жертву? — мне очень не понравилось это слово.
— Но отчетливо этот самый запах чуять никто не должен. Если только…
— Продолжай.
— Если только бедолага не отравлен.
— То есть ты меня отравила? — усмехнулся я. — Как змеюка подколодная.
— Не смешно.
— Только я не припомню, чтобы ты меня кусала.
— Не смешно, — опять сказала девушка и потерла переносицу. — Но не смертельно. Добудем лекарство и вылечим тебя.
— И тебя вылечим, — пробормотал я едва слышно.
— А я не болею, — с вызовом заявила Лилия.
— И чем опасно отравление? — запоздало поинтересовался я.
— Как и любое другое, — уклончиво ответила гостья. — Слабость, вялость…
— Нет такого, — подозрительно прищурился я.
— Потеря концентрации…
— Не замечал за собой.
— Ну, значит расстройство желудка.
— То есть мне придется все узнавать самому? — я скрестил руки на груди. — Значит, как травить беззащитного парня, то ты смогла. А как ответ держать, так решила отмалчиваться. Вот помру — будешь знать, как скрывать важную информацию.
— Не помрешь, — фыркнула девушка и направилась к выходу. — Тебя и палкой не добьешь, если понадобиться.
— Никто не проверял, — бросил я в спину девушки и с раздражением добавил, — не комната, а проходной двор.
— Барин? — в комнату вошел жировик.
— Жирик, ты чего вернулся? Решил все же ткнуть меня вилкой? — развеселился я.
— Я за ложкой. А то вдруг наутро Федор заметит пропажу и начнет возмущаться. Не люблю этого.
Столовый прибор нашелся на тумбочке. Я протянул его нечистому, и вещица тотчас исчезла в бездонном кармане его жилета.
— А вы отчаянный, барин, — немного помявшись, заявил Жирик. — Ради Бориски решили сирену в опочивальне принять. Да еще и нахамили ей.
— Это когда же? — я уже не удивлялся, что мужичок стоял под дверью и все слышал.
— Намекнуть, что девка шастала к старшему Морозову — это вы зря, конечно.
— К Денису? — не понял я.
— К Владимиру, дай небо ему покоя, — Жирик возвел глаза к потолку.
— При чем тут он?
— Так ведь это его опочивальня долгое время была. Он после смерти супружницы в хозяйской спальне не появлялся.
— Вот это я...
— Опрофинился и лопухнулся, — с готовностью подсказал мне нужные слова жировик и поклонился. — Она девка отходчивая. Простит, ежели вы ее опять не намекнете, что она гулящая.
— Спасибо на добром слове.
— Пожалуйста, — совершенно серьезно ответил Жирик и выскользнул из комнаты.
Я запер замок и, немного подумав, наложил на него темную печать. Не ровен час, ко мне еще кто-нибудь заявиться.
Кровать показалась холодной и неуютной. Будто я лежал на дне осушенного на зиму бассейна и смотрел в сумеречное небо.
— Да что б тебя, — проворчал я и перевернулся на другой бок.
Но уснуть не успел. Новый звук заставил меня распахнуть глаза и глухо выругаться.
— Ночь открытых дверей, честное слово.
Однако звук доносился с неожиданной стороны. От окна. Кто-то осторожно стучал в раму.
Я взял косу и подошел к задернутым портьерам. Отодвинул ткань и едва не вскрикнул от неожиданности. За стеклом стояла незнакомая бабища с вытянутым лицом и выпученными глазами.
— Впустите меня, — прохрипела она.
— Еще чего, — ответил я, резонно предположив, что упырям открывать створки плохая примета. — Иди обратно в могилу, нечисть. А не то голову снесу.
-Не время для шуток.
— Какие уж тут шутки, мадам, — я решил быть вежливым, несмотря на то, что баба не проявила здравый смысл, забравшись на подоконник моего окна на втором этаже дома. — Идите прочь, пока я не кликнул охрану.
— Не надо, — взмолилась незнакомка, прильнув к стеклу.
Напротив ее рта образовалось мутное от пара пятно.
— Я не умертвие, — сообщила она.
— Сомнительный повод открывать вам окно, — я взялся за край шторы, чтобы задернуть ее.
— Я не смогу спуститься. Помогите. Я ведь упаду и разобьюсь.
— Ну, сломаете пару костей. Хорошая наука, чтобы больше не лезть к неженатым порядочным мужчинам.
Я понимал, что придется помочь даме и впустить в