время проводившихся неподалеку раскопок святилища Изиды и водружен на площади в 1711 году. Том хотел получше рассмотреть фасад Пантеона. С того места, где он стоял, не был виден купол, и здание производило впечатление традиционного прямоугольного романского храма. Величественный портик с фронтальной колоннадой, так называемый пронаос[38], изначально покоился на ступенчатом цоколе, что также характерно для римских храмов, но с тех пор уровень земли повысился. Задуманный эффект состоял в том, чтобы человек, подходящий к храму, не догадывался о поразительной круговой панораме, которая ждала его внутри.

Здание на редкость хорошо сохранилось, несмотря на то что, как большинство античных памятников архитектуры, имело долгую историю периодических ограблений, а также перестроений, не всегда соответствовавших оригинальному облику. Византийский император Фока подарил Пантеон папе Бонифацию Четвертому, который в 609 году превратил его в церковь Санта-Мария ад Мартирес, посвященную Богородице и святым мученикам. Считается, что это был первый языческий храм в Риме, подвергшийся христианизации. В эпоху Возрождения Пантеоном восхищались как символом Римской империи.

От фонтана на Пьяцца-делла-Ротонда Том перешел к портику Пантеона. С обеих сторон от главного входа имелись отделенные двумя массивными колоннами проходы, ведущие к высоким нишам, где некогда стояли ныне утраченные статуи императора Августа и Агриппы[39]. Том остановился, восхищенный массивными египетскими колоннами из серого и розового гранита, и провел рукой по прохладному гладкому камню цилиндрического не каннелированного основания одной из них. Высота этих колонн достигала чуть более сорока четырех футов. Для античности отнюдь не предел, но все они, что казалось невероятным, были высечены из цельных глыб камня. Коринфские капители представляли собой замысловатую резьбу по мрамору в форме акантового орнамента и лиственных сплетений. Впечатление было ошеломляющим.

Том вошел внутрь через тяжелые бронзовые двери, восстановленные в 1560 году папой Пием Четвертым, но — на удивление — сохранившие свой первозданный вид, и попал в круглое пространство ротонды. Это на самом деле было одно из величайших архитектурных чудес всех времен: взгляд человека сразу же привлекло отверстие в центре купола, открытое прямо в небо. Солнечный свет проникал сквозь это огромное окно внутрь, словно мощный луч прожектора. Чем выше, тем тоньше становилась стена, а сам купол был сделан из легкого вулканического камня.

Это было величайшее архитектурное сооружение Адриана, символ Рима как центра античного мира. Римский историк Кассий Дион, в начале третьего века новой эры написавший восьмидесятитомную историю Рима, упоминая о Пантеоне, утверждал, что в храме находилось множество изображений богов, в том числе Марса и Венеры. Предположительно эти статуи располагались в семи нишах, в каждой из которых могло находиться более одной статуи, поскольку их общее число не соответствует каноническому пантеону двенадцати богов. Между главными нишами на равном расстоянии друг от друга расположено восемь ниш поменьше. Было нечто мистическое, космическое в общем виде внутреннего пространства; такое впечатление, подумал Том, возникает из-за его идеальной геометрии и ориентации на четыре стороны света — север, юг, восток и запад. Пол, вымощенный разноцветным мрамором, усиливал этот эффект, поскольку узор складывался из чередующихся квадратов и кругов — идеальных фигур, дополняющих геометрическое совершенство самого здания.

Том медленно прошел в центр Пантеона и методично обвел помещение взглядом по кругу, пытаясь определить, где мог император Требоний Галл захоронить останки Александра в середине третьего века новой эры. По идее одна из ниш или скрытых люков в полу были бы самым подходящим местом для входа в усыпальницу. В некоторых нишах, как заметил Том, были устроены часовни, в других теперь находились христианские надгробия.

Обойдя все помещение и обследовав каждый квадратный фут, он не смог найти никаких признаков гробницы Александра. Более того, стало ясно, что пол подвергся капитальной реставрации. Он осматривал все снова и снова, но ничто не указывало на место последнего упокоения великого полководца.

Между тем небо потемнело и начался дождь. Это была одна из обычных в здешних местах внезапных гроз; вода сквозь окно в куполе лилась на мраморный пол. Вспышки молний то и дело озаряли величественное пространство храма, а раскатистый гром эхом отдавался от чаши гигантского купола. Том понял, что скорее всего поддался очередной химере. Что он надеялся найти? С античных времен Пантеон всегда оставался действующим храмом. Как он мог подумать, что войдет в него и обнаружит гробницу Александра, если за минувшие семнадцать веков этого никому сделать не удалось? Или удалось? Нужно будет получше изучить постантичную историю здания и его реконструкций. Если останков Александра здесь нет, значит, кто-то мог найти их, и у этого кого-то были весьма веские причины не предавать свое выдающееся открытие огласке. Том знал, что в девятнадцатом веке археологи систематически изучали здание, роя пробные траншеи, а реставрация пола большей частью проводилась именно в то время. В результате этих исследований была обнаружена прямоугольная планировка здания, которое изначально было воздвигнуто на этом месте Агриппой. Но ввиду отсутствия необходимости те ранние исследования коснулись лишь отдельных участков пола. Если бы тогда нашли что-нибудь, имеющее отношение к Александру, об этом было бы объявлено как о величайшей находке. А вот в более ранние времена подобное открытие можно было сохранить в тайне. На мраморных памятных табличках внутри Пантеона описывались значительные обновления, произведенные в семнадцатом веке под патронажем папы Урбана Восьмого и позднее — под патронажем папы Александра Седьмого в рамках общей городской реконструкции Рима.

Том посмотрел на часы. Дождь прекратился, и небо снова прояснялось. Пора было возвращаться в академию, принять душ, пообедать и заняться кое-какими изысканиями в тамошней библиотеке. Он не мог избавиться от разочарования, но оставлять надежду было рано. Пока рано. Надо проследить все ниточки. Выйдя из Пантеона на площадь, Том направился на близлежащую улицу Ларго Аргентина, где, как он знал, можно было поймать такси.

Стоя на стоянке в ожидании машины, он посмотрел на огороженные развалины четырех храмов времен Римской республики на противоположной стороне улицы. У него за спиной находился театр Помпея. А вот и место, где был убит Юлий Цезарь, не отмеченное никаким мемориальным знаком, — теперь это просто обычный тротуар перед галереей видеоигр. Время многое меняет, подумал Том, но некоторые события история навсегда запечатлевает в потомстве. Сегодняшние римляне по-прежнему чтят память Цезаря в день его убийства, в мартовские иды, принося розы к его храму на Императорском форуме, где его кремировали. Время и случай протянули новую нить, ведущую к местонахождению гробницы Александра. Теперь Тому нужна была дополнительная информация о новейшей истории Пантеона, чтобы определить место ее вероятного нахождения — если, конечно, она все еще