ГЛАВА 18.2

– Помню, – просипела, отгоняя болезненные воспоминания.

Пять лет назад, накануне моего шестнадцатого дня рождения произошла страшная трагедия. По всей империи штормовой волной пронеслась вереница прорывов. Твари Пустоши и её мёртвые туманы заполонили улицы. Хранители едва справились с наплывом монстров.

Многие жители пострадали от нападения чудовищ и действия ядовитого тумана. К счастью, удалось избежать эпидемии смертоносной и неизлечимой скверны, но после ликвидации прорыва и его последствий целители ковена ещё долго извлекали из аур имперцев энергетических пиявок и паразитов, а чувствительные к колебаниям завесы маги страдали от нестабильности Дара.

Мне особенно не повезло. После трагедии в Лойс я пережила череду приступов, и больше двух месяцев провела в лазарете, борясь с последствиями тяжелейшего магического истощения. Думала, уже никогда не выйду из этого состояния...

– Рядом с Осенним дворцом не было крупных разрывов завесы, – задумчиво мяукнула Люсьена, – а защита резиденции должна была уничтожить на подлёте любую тварь...

– При других обстоятельствах – да, – кивнул Ортега, – но магический срыв принцессы был слишком сильным и мог повредить защиту изнутри, невольно «затянув» в резиденцию одного или нескольких паразитов.

– Подожди! – встрепенулась. – Выходит, прядильщик может быть не единственным...

– Нет, – перебил меня целитель, – эти пауки не способны жить в симбиозе с другими монстрами. Скорее всего, прядильщик просто сожрал конкурентов и использовал их силу, чтобы просочиться в твою ауру.

– Но ведь меня проверяли! – воскликнула, и тут же запнулась, вспомнив слова Саифа. Если тварь можно обнаружить лишь в момент её активности, то не удивительно, что целители ничего не нашли.

– Прядильщики питаются тревогой и страхом, поэтому пьют магию по ночам, пока жертва спит, подсылая ей жуткие сновидения, – пояснила Айролен, предупреждая следующий вопрос, – но в этот раз паук ошибся, приняв твой транс за глубокий сон. И едва он закопошился, Саиф сразу засёк его и парализовал.

– А мы помогли осторожно вытянуть прядильщика из твоей ауры, не позволив ему ещё больше повредить блокиратор, – добавил Ортега.

– Повредить блокиратор? – недоумённо переспросила.

– Твари нужна твоя магия, а артефакт сковывал её, оставляя пауку жалкие крохи, – ответила Лаура, – похоже, прядильщик ночами подтачивал узы амулета. Поэтому в последнее время срывы случались чаще.

– Не понимаю, – покачала головой, – он же мог сразу вспороть цепи блокиратора...

– И тогда бы погиб вместе с тобой, – возразил Ортега, – а паук хотел жить, вот и позволял нам периодически восстанавливать артефакт.

На первый взгляд всё сходилось идеально. Кошмары, магические срывы и ухудшение моего состояния, несмотря на регулярное лечение. Но...

– Если дело в паразите, как вышло, что новое зелье помогло устранить кошмары? – спросила. – И почему тварь не подавала признаков жизни в Ойере? А ещё эти провалы в памяти...

– Прядильщики могут стирать воспоминания жертв, поэтому после пробуждения они ничего не помнят, – пояснил Саиф, – но похоже, в твоём случае паук не единственная проблема.

М-да... всё-таки я редкий «счастливчик»! Мало было нестабильного Дара...

– Расскажи, что ещё видела, – попросил владыка, – возможно, сможем найти недостающий фрагмент.

– А Тереза...

– Для начала, давай закончим с воспоминаниями, а после расскажу о результатах проверки кольца, – мягко перебил меня Саиф.

ГЛАВА 18.3

– Да, ты прав, – вздохнула, сосредотачиваясь на увиденном.

После трагедии в Лойс я не помнила самого приступа, но до сегодняшнего дня это не настораживало. Тогда глубокая проверка не нашла в моей ауре паразитов или следов воздействия, а я и рада была забыть о пережитом кошмаре.

Шестнадцатый день рождения, дебют и первый танец на ежегодном Осеннем балу... Я приехала в Лойс ради этого, и никак не ожидала, что прекрасная сказка обернётся катастрофой.

– Мари, у нас мало времени, – мягко поторопил меня Ортега.

– Думаю, – отозвалась, жестом попросив ещё минуту на размышление.

Первый раз магия Айролен вернула меня в конец приступа. С этого момента и начинались мои «привычные» воспоминания о Лойс. Я очнулась, когда всё закончилось и ко мне пробился Ортега. Целитель каким-то чудом сумел спеленать мою магию, находясь ещё в коридоре, и ворвался в выжженную комнату через несколько секунд после того, как я услышала крики слуг.

Второе воспоминание было более информативным и позволило увидеть не только начало срыва, но и момент, когда окружающее меня пламя менялось на изумрудное, скрывающее жуткие, когтистые Тени.

Похоже, Суарес не ошибся и именно моя магия повредила защиту дворца изнутри, затянув в комнату парочку тварей.

– А сколько времени требуется прядильщику, чтобы просочиться в ауру и залечь на дно? – уточнила.

– Меньше пяти секунд, – ответил целитель.

– Тогда всё сходится, – задумчиво протянула, – зелёное пламя Пустоши появилось в самом начале приступа, дальше я ничего не помню, но... перед твоим появлением оно снова стало обычным.

– Момент «внедрения» паука невозможно запомнить, – пояснила Айролен, – прядильщики начисто убирают этот фрагмент воспоминаний, заметая следы. Не удивительно, что даже моё заклинание не помогло восстановить картину целиком.

События в Лойс потихоньку прояснялись, оставалось связать их с моими нынешними проблемами.

– До поездки в Ойер меня преследовали кошмары, – продолжила, – я не помнила их содержания...

– Ты говорила, что плохо спишь, – поправил меня Ортега, – но подробностей не рассказывала. Только упоминала о головных болях по утрам.

– Поэтому вы решили, что дело в блокираторе? – уточнила, по крупицам собирая картину случившегося.

– Именно, – кивнул целитель. – Но теперь мы знаем, что кошмары насылал прядильщик и...

– Не только, – покачала головой, – в карете я не спала и даже не дремала. Точно помню, что мы с Терезой обсуждали свадебное платье сестры..., – я запнулась, собираясь с мыслями и вспоминая, что именно сумела рассказать целителям, а про что забыла.

Отгадка пришла моментально...

– Зов! – воскликнула, на миг забыв, что нас кто-то может услышать. – Зов, – повторила, уже тише и, облегчённо выдохнула, заметив активный полог тишины.

Целители так и не убрали его, можно не переживать, что даже у стен есть «уши».

– Иди ко мне, иди на мой голос, – прошептала, копируя замогильные нотки призрака, – он меня ещё королевой называл, и пытался магией вытянуть