Приблизившись к пирсу, я услышала музыку, к которой примешивались крики чаек и шум волн. Музыка семидесятых. «Супертрэмп». Good bye Stranger. Значит, Аэрон здесь.

Я повернулась и помахала Косте, который сидел на капоте машины и курил. Он помахал в ответ, сел за руль и уехал.

Вдалеке вдоль пляжа пролетела стая пеликанов. Поднявшись на пирс и подойдя поближе, я увидела, что Аэрон назвал лодку

АГНЕТА

Вот и он сам. Повернувшись лицом к морю, уперся коленями в корпус лодки и, кажется, шлифовал или полировал его. На нем не было ни рубашки, ни обуви, только черные купальные шорты.

Я почти уже дошла до конца пирса, как вдруг он обернулся, словно почувствовал чье-то присутствие. Секунду просто смотрел на меня. Потом все бросил, спрыгнул на пирс и пошел ко мне.

Загорелый, волосы разлохмачены, будто их давно не расчесывали. Не могла понять: удивлен он или напуган.

– Привет!

– Привет! – ответила я.

– Что ты здесь делаешь?

– Приехала пожелать тебе счастливого Рождества.

– Могла бы просто написать.

– Ты не отвечаешь на мои сообщения. К тому же у меня к тебе дело.

– Какое?

– Помнишь, я спросила: «А если люблю тебя независимо от того, что ты сделал и как тебя зовут?» И ты назвал меня дурочкой. Помнишь?

Он кивнул.

– Как-то так, да.

– Не как-то так, а именно так, – возразила я. – У меня вопрос.

– Слушаю.

– Что ты имеешь против дурочек?

Огромная улыбка озарила его лицо.

– Так вот, слушайте меня, мистер Хилл. Вы мне нужны. Я хочу познавать эту жизнь вместе с тобой. Хочу проживать эту жизнь вместе с тобой. Хочу биться за эту жизнь вместе с тобой. – Я подняла руки и согнулась. – Я смогу. Я очень сильная.

– Не сомневаюсь, – произнес он.

– Так что? Я остаюсь или уезжаю сегодня в Кабо?

– Зависит от того, на сколько ты собираешься остаться.

Внезапно вся легкость, наполнявшая сердце, улетучилась. Я посмотрела на него серьезными глазами и спросила:

– На сколько ты позволишь остаться?

Его голос и взгляд тоже стали серьезными. Он пристально поглядел на меня.

– Может, навечно?

Мне понадобилась целая секунда, чтобы понять эти слова, я бросилась на него, и мы поцеловались. Целовались, наверное, не меньше минуты, а потом я начала смеяться.

– Что смешного? – спросил он, все еще пытаясь меня поцеловать.

– Хорошо, что ты так сказал.

– Почему?

– Я уже отпустила машину.

Мы снова стали целоваться. Проникновенно, страстно, счастливо. И море, и пляж, и солнце смотрели на нас и по-своему аплодировали нашему счастью. Немного погодя, вернее, много, когда мы вышли, чтобы подышать воздухом, я прошептала:

– Я люблю тебя, Аэрон Хилл.

– Я люблю тебя, Агнета.

– С Рождеством, мой незнакомец, – улыбнулась я.

– С Рождеством, любовь моя, – прошептал он в ответ. – Добро пожаловать в вечность.

Эпилог

Долго, очень долго я не видела вокруг себя ничего, только ночь, забывая, что солнцу необходимо заходить, чтобы с утра засиять с новой силой.

Дневник Мэгги Уолтер

Mi español está mejorándose. Я уже вполне сносно говорю по-испански. По крайней мере, сама могу заказать себе кофе и булочки «Конча», спросить, как пройти в туалет. А что еще нужно?

Каждое утро мы с Аэроном завтракаем или пьем кофе на террасе, и в наших волосах танцует свежий тихоокеанский ветерок. Иногда выхожу с ним порыбачить, но нечасто. До сих пор боюсь глубины после того рассказа о кальмарах Гумбольдта. Как-то раз в пабе Тодос-Сантоса один мужчина задрал рубашку и показал нам шрам от укуса. Ужасное, скажу вам, зрелище.

Мы поженились 10 ноября 2017 года – ровно через год после встречи на елочном базаре. Церемонию бракосочетания провел местный священник. Всегда мечтала о свадьбе на пляже. Карина была подружкой невесты, а Эндрю – шафером. Я надеялась, что они сойдутся, но не вышло. Чудеса случаются, только не в этот раз. Люди не влюбляются по чей-то прихоти, любви не нужен повод.

Здесь жизнь течет медленнее. Размеренно. У нас достаточно времени друг на друга. Мы спим, сколько захочется, занимаемся любовью, подолгу гуляем по пляжу – короче, делаем все, о чем только можно мечтать.

«Просто десерты» я отдала Карине, так же, как в свое время отдала мне свою пекарню Марж. Но дух предпринимательства во мне не угас. Я открыла пекарню в городе и уже подписала контракты с несколькими местными курортами.

У Клайва прошел суд. Его оштрафовали на десять тысяч долларов и назначили двести часов общественных работ. В тюрьму не посадили. Некоторые считают, что он слишком легко отделался. Я так не думаю. Он получил пожизненный срок, когда отказался от политических амбиций, потерял мечту. И меня.

Аэрон продолжает заниматься инвестициями, но в последнее время все чаще работает над книгой. Уже почти закончил. У него неплохо получается. Он пишет о близнеце, который сел в тюрьму вместо брата. Всегда думала, и откуда только писатели черпают идеи.

До сих пор иногда забываюсь и называю его Эндрю. И каждый раз он грозится сменить имя на какой-нибудь непроизносимый символ, как сделал Принс[98]. Я напоминаю ему, что это помешает писательской карьере, а может быть, и нашей жизни, тогда он быстро остывает.

Мы продолжили традицию Дня благодарения, правда список нуждающихся постоянно растет.

Эндрю, настоящий Эндрю, переехал в Коннектикут. Теперь у него есть невеста. Ее зовут Эмма. Чудесная девушка. Они часто бывают у нас в гостях, но останавливаются обычно в Кабо, в кондо Эндрю. Всякий раз, как они приезжают, братья берут холодильник, фрукты, пару упаковок пива, булку хлеба, пару колбасок чоризо[99] и выходят в море на «Агнете». Почему мужики так любят лодки?

Наша любовь растет день ото дня. Как и счастье. Так ведь и должно быть, да? Она не просто растет, а разрастается: я на пятом месяце, скоро у нас появится маленькая девочка. Хотим назвать ее Марисса, что означает «морская». Марисса Хилл. Мы еще не решили, где будем воспитывать дочку. Подумаем потом. До школы еще несколько лет.

Время летит. Вспоминая тот год, до сих пор удивляюсь, как мы все пережили. Но мы справились. Этого требуют от нас жизнь и любовь – идти вперед несмотря на «пращи и стрелы яростной судьбы»[100], не сдаваться и любить. Да, мы можем страдать, в конце нас все равно ждет успех. Любовь