Сразу вспомнила вчерашние слова Клайва: «Ни в коем случае нельзя признавать вину».

– Не было никаких сомнений в том, что меня посадят. Вопрос только: на сколько. Я ничего не соображал, меня мутило, мысли крутились словно волчок, думал лишь о том, когда снова увижу свой дом. Я будто сходил с ума, терял рассудок.

Вдруг посреди всего безумия появился Эндрю. Я не очень-то горел желанием его видеть. Даже хотел ударить, но, честно говоря, у меня просто не осталось на это сил. Спросил, зачем он пришел: позлорадствовать или что-нибудь украсть. Он сказал, что хочет поговорить. Я ему, мол, говорить больше не о чем, да и времени уже нет. В любую минуту за мной приедет адвокат, отвезет в суд. Он говорит: «Знаю. Поэтому я здесь».

Я ему: «Брат, я сажусь в тюрьму. Надеюсь, вы с дружками будете счастливы. – Вытащил кошелек и протянул сто долларов. – Вот, купи шампанского, подними за меня тост. За твоего негодяя братца. Да сгниет он в тюрьме».

Эндрю посмотрел на меня и говорит: «Ты не сядешь».

Я ему: «Ты явно не следил за процессом. – В этот момент за окном раздался гудок. – Это за мной. Закрой за собой».

Я уже пошел, но он меня остановил. «Я следил за процессом, Аэрон. Ты не сядешь в тюрьму, потому что сяду я. – Он выложил на стол свои водительские права, ключи и блокнот в кожаном переплете. – Я все продумал. Вот ключи от моей машины и дома. Номер сигнализации – последние четыре цифры твоего телефона. В блокноте все: банковский счет, имя пользователя, пароль, код. Все твое. В моей спальне за картиной с цветами есть сейф. В сейфе ключи от депозитных ячеек и кондо в Кабо. С остальным разберешься сам».

«Что ты делаешь?» – стал возражать я.

А он говорит: «Занимаю твое место. Уеду с адвокатом, а ты возьмешь мою машину, поедешь ко мне домой, и начнешь новую жизнь под моим именем. Теперь давай свои водительские права».

Я не мог поверить и повторял: «Ты не можешь этого сделать».

Из его глаз покатились слезы. «Я должен, – сказал он. – Я предатель. Тебя бы никогда не поймали, если бы я не позволил им так поступить с тобой». – «Ты не можешь этого сделать, я против».

Он посмотрел на меня и говорит: «Предполагал, что ты так скажешь. Предлагаю тебе выбрать самому. Или ты отдаешь свои права, и я сажусь в тюрьму, или садишься в тюрьму сам, а я еду домой дожидаться вердикта. Если тебе дадут реальный, не условный срок, я вышибу себе мозги тем самым «смит-вессоном», который ты подарил мне на двадцать пять лет. – Он смотрел мне прямо в глаза. – Можешь не верить, у твоего брата есть совесть. Я не смогу жить с тем, что натворил. Вина – тоже своего рода тюрьма. Это и есть ад.

Прости, брат, что налегаю, но тебе придется выбрать. Отпусти меня на несколько лет в тюрьму. Я попробую измениться и искупить вину, или садись сам, но смерть брата останется на твоей совести. Кажется, выбор очевиден. – Он протянул руку. – Побыстрее, пожалуйста, давай свои права. Полагаю, адвокат берет почасовую оплату».

Только я отдал ему кошелек, зазвонил телефон. Это был адвокат. Эндрю сказал, что сам возьмет трубку. Протянул свой телефон, а мой взял себе и ответил: «Уже выхожу». Потом посмотрел на меня и говорит: «Прости за все, что я сделал. Надеюсь, мой поступок поможет тебе». Он уже развернулся, чтобы уходить, но вдруг остановился. «И еще кое-что. Я не знал, что Скотт закрутил с Джеми. Иначе не допустил бы этого. Рассказал бы все тебе. Я еще не совсем конченный негодяй». Я поблагодарил его, а он говорит: «Спасибо, что дал такую возможность. Увидимся через пару лет». Эндрю надел темные очки, вышел из дома и уехал вместе с адвокатом.

Я отправился в суд, посмотреть, чем закончится процесс. Невыносимо было видеть, как обвинение выставляет меня чудовищем, а брат покорно все принимает. Когда присяжные вынесли вердикт, на лице Эндрю не дрогнул ни один мускул. Судья опустил молоток. Эндрю оглянулся, ища взглядом меня. Потом едва заметно кивнул и отвернулся. На него надели наручники и увели.

Аэрон глубоко вздохнул.

– Брат отдал мне свое имя. Последние два года я жил как Эндрю Хилл. – Он посмотрел на меня. – Теперь настоящий Эндрю на свободе. Еще какое-то время поживет в Колорадо, но не как осужденный. Я вернул ему имя. Теперь он снова Эндрю. А я Аэрон, бывший заключенный с судимостью.

Я молчала, осознавая услышанный рассказ, потом сказала:

– А если я люблю тебя независимо от того, что ты сделал и как тебя зовут.

– Я скажу, что ты дурочка. – Он наклонился и поцеловал меня в щеку. – Прощай, Мэгги.

– Куда ты?

– Туда, где не случается ничего плохого.

Глава сорок первая

Сегодня я принимала очень неожиданного гостя и узнала очень неожиданную историю.

Дневник Мэгги Уолтер

Коммерческий дух Рождества не давал сидеть сложа руки. Наша компания утопала в заказах – бывало, за день мы обслуживали до трех мероприятий.

Я давно отказалась от идеи вернуться в Орегон и переложила ее в папку «О чем я только думала?». Вот в каком отчаянном положении находилась тогда. Готова была на все, лишь бы сбежать от происходящего – так койот отгрызает себе лапу, чтобы высвободиться из капкана.

С нетерпением ждала окончания этого года. Несомненно, некоторые дни останутся в памяти навсегда, как бы сильно я ни хотела их забыть. Сейчас же просто жду, когда смогу оглядываться в прошлое легко.

Работа отвлекала, и я была рада. Но, как ни крути, это всего лишь отвлекающий фактор. Можно накинуть одеяло на то, что не хочется видеть, но все останется на своих местах.

Я думала о том, где он сейчас. Думала, как долго буду вспоминать его каждый день и когда наконец отпущу. Но у судьбы были на меня другие планы. Моя жизнь сделала крутой поворот.

До Рождества оставалось всего несколько дней. Я только вернулась домой с обслуживания деревенской свадьбы, которая временами напоминала «Сумеречную зону»[94]. Сначала пьяная и, очевидно, беременная невеста принялась кричать на своего, вот уже как шесть часов, мужа за то, что тот напился как свинья и испортил весь праздник. Одна из гостей начала голосить: мы, видите