– Мне не надо просить. Ты сама поймешь. Время играет на моей стороне. – И Ребекка отвернулась, ставя точку в диалоге, больше похожем на дуэль.

Практика по философии началась с нее. Мари задумчиво рассматривала мисс Эттвуд, фигуристую шатенку, больше смахивающую на старшекурсницу, чем на преподавателя, и уже не удивлялась тому, что из всех возможных кандидатур замещать привычную им «Пончика» миссис Ройс вызвалась она – руководитель «Огненных дев». В обтягивающем платье персикового цвета и на каблуках, выше которых Мари в жизни не видела, мисс Эттвуд грациозно плавала от парты к парте, предпочитая врываться в личное пространство студента, прежде чем задать вопрос.

Дейзи сидела по диагонали через парту от Мари, и ее спина была напряжена, а взгляд буравил стол. Каждый раз, когда мисс Эттвуд обращалась к Дейзи, она вздрагивала и косилась на Мари, словно ей было стыдно, что она до сих пор не ушла из колледжа дев.

Все бы ничего, если бы была лекция. Но на практическом занятии Ингрид Эттвуд старалась задействовать каждого студента, хотя ее основным предметом была музыкальная литература, которую на их факультете, к счастью, не преподавали. Поэтому Мари видела Ингрид в первый и в последний раз. По крайней мере, она надеялась. Эта женщина ей пришлась не по душе, особенно когда та с порога заявила, что возглавляет колледж «Огненных дев». Этого оказалось достаточно, чтобы антипатия зацвела буйным цветом.

– Мисс Бэсфорд, а как вы считаете, личность человека зависит только от воспитания и окружения, или же есть определенные качества, которые закладываются на генном уровне?

Ингрид Эттвуд присела на край парты Мари и посмотрела на нее сверху вниз с кошачьей улыбкой на полных губах.

– Есть, – коротко ответила Мари.

Она посмотрела на нее, и мисс Эттвуд слегка побледнела и тут же смущенно отвернулась. Видимо, расхотелось вызывать на дискуссию студентку с самым мрачным взглядом в аудитории.

– Эм-м, мисс Метаксас, может быть, вы озвучите более развернутый ответ? – Профессор слезла с парты и продефилировала к Дейзи.

– Я считаю, что какие бы данные ни были изначально заложены в человеке, какой личностью он станет, зависит лишь от него и от общества, которое его окружает, – достаточно уверенно отчеканила она.

– А как же зов природы? – Мари вскинула бровь. – Будет ли человек счастлив, если он заглушит свою личность в угоду желаниям других?

– Зато у него не будет раздвоения сути и ему не придется скрывать себя от других! – Дейзи резко развернулась к Мари, и они впились друг в друга взглядами.

– Ой ли…

– И это весь аргумент? – фыркнула Дейзи.

– Да, потому что от «раздвоения», как ты это назвала, не спастись в любом случае. Вот только, если отринуть свою суть, будет лишь тяжелее… – Мари равнодушно пожала плечами. – Ты никогда не знаешь, где твоя сторона, а где чужая. Потому что не можешь рассказать правду. Ни-ко-му…

Их спор прервал стук в дверь:

– Профессор Эттвуд, вице-канцлер вызывает к себе мисс Бэсфорд, – Невысокий студент, похожий на дыню в очках, приосанился, увидев вместо «Пончика» миссис Ройс красавицу Ингрид, так и сочившуюся сексуальностью.

Она удивленно вскинула брови и кивнула:

– Да, конечно. Жаль, дискуссия получалась занятной…

Пока Мари собирала книги в рюкзак и выходила из аудитории, спину кололи любопытные взгляды. Саму Мари не интересовало, зачем Элизабет вызвала ее к себе, потому что она ощущала только липкий страх, который осел в груди и болезненно давил на легкие. Она шла в кабинет не к вице-канцлеру университета. Она шла прямо в лапы к главе общества «Sang et flamme». Мари и рада была бы избавиться от ужаса, ведь из-за него она еле передвигала ноги, но сейчас она чувствовала себя человеком, страдающим офидиофобией, которого засунули в террариум со змеями.

Но в кабинете вице-канцлера не оказалось. Наоборот. Мари встретил молодой мужчина в черной форме коронера. Шляпа с шашечками аккуратно пристроилась у него на коленях, и когда Мари подошла ближе, он поспешно вскочил и уронил головной убор на пол.

– Простите… – Коронер быстро поднял его и затараторил так, что Мари даже не успевала за смыслом.

Кажется, он представился, но часть звуков мужчина проглатывал, поэтому она не разобрала имя и мысленно окрестила его «Родинка», потому что черная родинка возле носа приковывала к себе все внимание, затмевая теплые карие глаза.

Спасибо, что пришли, мисс Бэсфорд. Мне нужно было задать вам пару вопросов насчет смерти Джорджи Чарлсон.

Наверное, Мари привыкла к его речи, потому что стала улавливать в бормотании отдельные слова и даже их смысл. Они сели напротив друг друга в том самом кабинете, где мисс Кэролл приносила ей лицемерные извинения за избиение Огненными девами.

– Меня вызвала вице-канцлер. Я не знала, что это связано с… Джорджи. – Все же она запнулась, хотя пыталась контролировать голос.

«Родинка» кивнул:

– Да, если вы не возражаете, я бы задал вам пару вопросов.

Мари не возражала. Точнее, молчала. Никто ей не давал права отказаться.

– Есть информация, что у вас с покойной были натянутые отношения?

– Да. Она считала, что я увела у нее парня.

– Вы говорите про Эллиота Метаксаса? – «Родинка» делал пометки в блокноте, миниатюрнее которого и не сыскать. – И вы действительно это сделали?

– Нет. Эллиот проявлял ко мне внимание, и только. Они расстались до моего зачисления в университет.

– А где вы были в день смерти мисс Чарлсон? – «Родинка» не отрывался от блокнота, и Мари нахмурилась:

– Вы подозреваете, что это убийство?

– А-а? – Он поднял на нее рассеянный взгляд. Кажется, мыслями «Родинка» витал явно не здесь. – Нет, пока что дело проходит как самоубийство, но мы должны проверить все варианты. Так где вы были?

– На балу, как и все.

– Но вы ушли раньше? Вас не было в зале, когда опрашивали свидетелей.

– Да, когда я уходила, Джорджи еще была жива.

Мари вспомнила, как столкнулась с призраком ведьмы. Они мстят… Но только как дух может причинить вред живому человеку? Мари перебирала в уме все, чему ее учила мама, но никак не могла найти зацепку. Духи бесплотны, они не могут прикоснуться, не могут даже загипнотизировать человека. Все, что у них есть, это слабый телекинез. И при этом они повесили первокурсницу и заставили Джорджи выпить отраву.

– Кто-нибудь может подтвердить, что вы ушли раньше? – «Родинка» нетерпеливо постучал ручкой по блокноту и глянул на наручные часы.

Мари вздохнула, чувствуя себя глупо:

– Эллиот.

– А какие отношения вас связывают с мисс Вайт?

– С кем?

– С Моникой Вайт, – уточнил коронер. – Она очень настаивала на том, что вы хотели отомстить