— Знаю. А ещё знаете что? Я могла бы включиться в ситуацию и помочь, несмотря на все ваши попытки оставить меня в стороне, если бы я не торчала за детским концом стола, со стаканом непроливайкой и раскраской с Покемонами.

Вигго прикусывает губу.

— Я думал, тебе там нравится.

Оливер смотрит на меня грустными щенячьими глазками.

— Да, я тоже.

— Ну так вот, мне не нравится. Я взрослая женщина, и я бы хотела, чтобы моя семья обращалась со мной как таковой.

Вигго приваливается к кухонному шкафчику и чешет бороду.

— Прости, Зигс. Мы будем вести себя лучше в этом.

— Я тоже сожалею и обещаю стараться лучше, — говорит Оливер.

— Я понимаю, что могла бы постоять за себя. Я могла бы сказать «Люблю тебя, Линни, но тетя Зигги сядет со взрослыми». Впредь я так и буду делать, так что просто… да, не реагируйте странно, когда я так сделаю.

— Зигги, — Оливер кажется искренне обиженным. — Мы бы ни за что так не сделали.

— Правда, Зигс, — Вигго подходит ближе, удерживая мой взгляд. — Мы всегда на твоей стороне. Три амигос, верно?

Я улыбаюсь и сглатываю сквозь ком в горле.

— Да. Три амигос.

— Обнимашки печенькой-сэндвичем? — Олли разводит руки в стороны.

— Обнимашки печенькой-сэндвичем, — соглашается Вигго.

Вздохнув, я встаю между ними и позволяю им расплющить меня как начинку в печенье-сэндвиче, как они всегда это делают. Я притворяюсь, будто ненавижу это, но втайне обожаю — давление их тел, успокаивающее ощущение их знакомых запахов и голосов. Я люблю свою семью, даже когда они меня раздражают. И прямо сейчас я чувствую, как часть той ледяной злости, что я носила в себе с воскресного ужина, оттаивает внутри.

— Как бы здорово это ни было, — мямлю я, — оставьте меня и выметайтесь из моей квартиры.

— Ладно, — вздыхает Вигго. — Но почему бы тебе сначала не объяснить, почему на прошлой неделе тебя фотографировали с плохим мальчиком-другом Рена?

— Ну то есть, только если ты хочешь, — дипломатично говорит Оливер. — Никакого давления. Расскажи нам, когда захочешь…

Вигго шлёпает его в наших групповых объятиях.

— Оливер, о чём мы говорили?

Оливер шлёпает его в ответ.

— И под «О чём мы говорили?» ты имеешь в виду «Что ты собрался сделать, а я решительно не согласился?».

— Чуваки мои, я же тут.

Меня игнорируют.

— У тебя есть идея получше, как добраться до сути? — шипит Вигго.

Я выбираюсь из их нарастающей физической враждебности и тянусь к двери.

— Выметайтесь оба!

Они поворачиваются в мою сторону, застыв картиной переплетённых враждебных конечностей.

— Зигги, — говорит Вигго сладеньким голоском, — мы просто хотим убедиться, что ты в порядке.

Оливер отталкивает Вигго и подходит ко мне ближе.

— Мы любим тебя, Зигс, и уважаем твоё право на личную жизнь. Просто… для нас странно не знать, что происходит, и уж тем более когда ты начала проводить время с тем, кто очень… на тебя не похож.

Я стискиваю зубы и выдавливаю улыбку.

— Себастьян — друг. И всё. На поверхности он может очень сильно отличаться от меня, но в нём есть части…

Я думаю о тех крохотных моментах прошлой недели, когда Себастьян показывал, что под его суровым фасадом живёт глубинно заботливая доброта, и что даже если я не знаю, почему и чем это вызвано, но он тот, кто не находит контакт со многими людьми, и кому сложно научиться быть лучше.

— Отдельные части его похожи на меня сильнее, чем вы думаете, — договариваю я. — А теперь убирайтесь отсюда. Иди расслабляйся со своим бойфрендом, — говорю я Оливеру. — А ты возвращайся, — говорю я Вигго, — к тем не таким уж незаметным проделкам, которые ты пытаешься проворачивать в Эскондидо.

Вигго таращится на меня с разинутым ртом.

— Да, — говорю я с улыбкой, толкая обоих своих братьев к двери. — Я не настолько пребываю в неведении, как вам кажется. Прощайте, вы оба. Люблю вас.

Оливер спешно цепляется за дверь моего холодильника и по дороге хватает новую порцию сыра-косички.

Вигго хмурится, пока я пихаю его задом наперёд.

— Но…

Я подхватываю со стола любовно-фантастический роман, который он читал и бросил, затем пихаю книгу ему в грудь и выталкиваю его за порог.

— И когда в следующий раз захотите «нанести визит», сначала постучите.

Глава 18. Зигги

Плейлист: Morningsiders — Somewhere in Between

В мою дверь стучат — по крайней мере, мне кажется, что стучат — пока я сижу в своём кресле для чтения с забытой книгой на коленях. Я хмуро смотрю на дверь, ожидая, услышу ли это снова, но я не слышу, поэтому продолжаю говорить по телефону с Шарли, которой сегодня не было на тренировке, потому что она слегла с простудой.

Мы с ней не общались с тех пор, как вернулись с выездной игры на прошлых выходных, а мне снова пришлось отправиться в дорогу с национальной сборной на парочку международных товарищеских матчей. Я вернулась только вчера вечером, потом потащилась на тренировку с командой «Энджел Сити» сегодня утром, но Шарли болела, так что мы общаемся сейчас.

— Итак, — говорит она. — Ты надрала всем задницу во время международных товарищеских матчей, получила от этого отлично освещение в прессе, и это невероятно. Твои упоминания в новостях и статистика социальных сетей продолжают улучшаться, а значит, больше видимости и укрепление публичного имиджа, что тоже хорошо. Однако спекуляции насчёт тебя и того гремлина не самые идеальные, но, наверное, неизбежные.

Она говорит о недавней шумихе в прессе из-за фотографий в наше с Себастьяном очередное утро агрессивной йоги. Перед моим отъездом на товарищеские матчи Себастьян удивил меня, инициировав планы на ещё одну сессию рано утром, перед моим полётом — мы ревели, матерились и потели, выполняя быструю последовательность поз под грохочущий панк-рок.

Удивительно, но я так увлеклась йогой, а потом плотным завтраком (я умирала с голода), что даже не особо думала о поцелуях. После нашего