– Слушай, друг, – все так же вполголоса горячо продолжал он, – одна из Невест… Такая невысокая… У нее светлые волосы, самые светлые из всех… Судя по татуировке, она из Кабанов. В общем… Она посмотрела на меня, когда шла к шатру от летающего острова. Я точно это видел! Она такая… Красивая! Немного маловата ростом, зато какая фигура! Какие бедра!..

– Но я-то тут причем? – не понял Прай.

– Может, ты поговоришь с той молодой Наставницей обо мне? – пояснил Теру. – Попросишь, чтобы она замолвила за меня словечко этой, светленькой?

Прай фыркнул.

– Уверен, ты понравишься любой Невесте, – заверил он. – Ты молод, но у тебя уже столько знаков и трофеев. Да и сам ты красавец хоть куда.

– Ты серьезно? – Теру пошевелил усами и приосанился. – Или издеваешься?

– А ты как думаешь? – ухмыльнулся Прай.

Теру зарычал и прыгнул на него, но это была не драка, а просто дружеская возня. Когда они расцепились, гепард начал просить снова:

– Ну пожалуйста, что тебе стоит! Я же видел, как та Наставница улыбалась тебе. Узнай у нее хоть что-нибудь про меня! Друзья мы или нет? А я буду тебе должен.

– Как по-твоему я поговорю с ней? – возразил Прай. – Не могу же я впереться в шатер к Наставницам.

– Но должна же она выйти оттуда когда-нибудь, – настаивал Теру.

– Выйдет, конечно, но вряд ли одна.

– Я понаблюдаю за шатром! – заверил гепард. – И если та красивая Наставница выйдет одна, ты поговоришь с ней?

– Ладно уж, уболтал, – кивнул Прай.

Согласился он, конечно, вовсе не из дружеских чувств. Ему и самому безумно, до головокружения и дрожи в ногах, хотелось встретиться с Эйной наедине – но он не был уверен, что такое вообще возможно. Однако Теру, похоже, не терпелось так же сильно, и молодой гепард залег в кустах у шатра Наставниц, чтобы следить за входом.

Ждать пришлось на удивление недолго. Едва Прай успел перекусить, как подбежал Теру, оттащил его подальше от костра Львов и горячо зашептал на ухо:

– Она вышла! Твоя черноокая красавица! Пошла с кувшином к роднику.

– Одна? – уточнил Прай.

– Одна, одна, – заверил Теру. – Запомни: моя самая невысокая из Невест, со светлыми волосами!

Эти слова уже прозвучали у Прая за спиной. Как ни старался он держать себя в руках, но, узнав, что появилась возможность встретиться с Эйной наедине, тут же сорвался с места и со всех ног бросился к роднику.

Теру не обманул и ничего не перепутал. Девушка в сиреневых одеждах с длинными волосами цвета воронова крыла грациозно склонилась над источником.

– Эйна! – негромко окликнул юноша.

Она вздрогнула и чуть не выронила тяжелый кувшин.

– Ты напугал меня, – укоризненно проговорила Эйна, но ее суровый тон никак не вязался с теплом во взгляде и радостной улыбкой, осветившей лицо. – Как ты сумел подкрасться так тихо?

– Но я же Лев, – отвечал он, чувствуя, что от одного ее присутствия весь наполняется ощущением счастья так же, как наполнялся водой ее кувшин. – Эйна… Мне надо поговорить с тобой.

– Не сейчас, – она замотала головой так энергично, что подвески в ее серьгах зазвенели. – Меня могут хватиться в любую – минуту.

– Но как же быть? – растерялся он.

– Давай встретимся на этом же месте ночью, – чуть подумав, предложила Эйна, поудобнее перехватывая кувшин. – Когда большая луна из золотой станет белой. Ты сможешь прийти сюда в это время?

– Даже если это будет стоить мне жизни, – искренне заверил Прай.

* * *

Казалось, что ночь не наступит никогда.

Время до сумерек тянулось целую вечность. Мучительное ожидание усугублялось тем, что было совершенно нечем себя занять – здесь, на Острове Невест, толком негде было даже – поохотиться. В надежде, что девушки все же поглядывают на них украдкой, женихи устроили долгую зрелищную тренировку на поляне, боролись и бились между собой – на палках за неимением настоящего оружия. Однако Прай не присоединился к остальным, а вместо этого отправился вниз по ручью, наловил рыбы и, выбрав самую лучшую и крупную, отнес связку женщинам. Его подарок был принят благосклонно, но в лагерь Прай вернулся разочарованным – он общался с другими Наставницами, а Эйну в этот раз так и не увидел.

Наконец, настали сумерки, засветились в полумраке костры, запахло готовящейся едой. Уставшие от тренировки Львы быстро расправились с ужином, который обильно запивали пахучим ниббом, привезенным с собой с Геары. Праю, который еще не был женихом, выпивки не полагалось, но сейчас это заботило его меньше всего. Едва на небе показались обе луны, Львы отправились в шатер спать. «Чтобы скорее наступило завтра», – как заметил Теру. На следующий день уже ожидали прибытия женихов других кланов, что приближало вожделенное начало ритуала сватовства.

Когда в шатре женихов раздался дружный храп, Прай потихоньку выбрался наружу и отправился к роднику. Было еще рано, он знал, что Эйна появится – если вообще придет! – лишь через несколько часов, но ждать уже не было сил. Трудно было даже оставаться на месте, и он неприкаянно бродил вдоль ручья, то присаживаясь на камень или поваленный ствол дерева, то вновь вскакивая на ноги из-за того, что послышался какой-то шорох.

Он никогда не волновался так перед свиданиями с Маару. Тогда Прай, конечно, тоже не оставался спокоен, нервничал, гадал, придет она или нет, да и кровь бурлила в жилах, требуя отдать должное потребностям молодого тела. Но теперь все было иначе. Он, конечно, страстно этого желал, но догадывался, что близости между ними не будет. Во всяком случае, сегодня. Слишком Эйна была непохожа на Маару. Да и на всех остальных женщин тоже.

Как водится, Эйна появилась тогда, когда он уже почти перестал ждать и готов был увериться, что она не придет. Но не придет не из каприза или чтобы его подразнить, как порой делала Маару, а лишь потому, что не получилось. Но не успел Прай подумать об этом, как услышал легкие быстрые шаги.

В свете звезд и двух лун, одной яркой и другой пока тусклой, Эйна была так прекрасна, что юноша забыл обо всем и не опомнился, пока она не засмеялась:

– Может, все-таки перестанешь таращиться на меня и скажешь, зачем позвал? Признаюсь, мне тоже любопытно на тебя смотреть, ты не похож ни на одного из тех, кого мне довелось видеть раньше. Но у меня мало времени. Старшие могут проснуться в любую минуту.

– Да-да, конечно… – забормотал он. И, запинаясь и путаясь в словах, торопливо изложил просьбу