пульсируют, словно он прикасается к ним.

– Я почти уверен, что ты не знаешь, как нужно дразнить. – Его голос грубый, глубокий и леденящий душу. – Но у тебя определенно есть потенциал.

– Ч-что?

Он отрывает мою руку от своего соска и прижимает ее к толстой выпуклости в своих джинсах.

– Ты чувствуешь, что твоя маленькая игра делает со мной?

Мои глаза расширяются, а пульс учащается.

Прежде чем я успеваю среагировать, Эйден расстегивает молнию на джинсах и стаскивает их вместе с боксерскими трусами, освобождая свой твердый как камень член.

Святое. Дерьмо.

Единственные члены, которые я видела в своей жизни, были из порно – мне было любопытно, не осуждайте. Я всегда думала, что настоящие не такие эстетичные – или большие.

Что ж, я оказалась неправа, потому что Эйдену следует нарисовать картину его члена. Или устроить фотосессию.

Сделать что-то, что увековечит его внешний вид.

Эта штука не должна находиться в пределах досягаемости людей.

Эйден наблюдает за тем, как я смотрю на его член своим мрачным взглядом.

– Ты обхватывала этими губами член раньше?

Я сглатываю, качая головой.

Словно желая смутить меня еще больше, эрекция Эйдена становится более явной.

– Черт. – Его глаза сияют собственническим блеском, который поражает меня до глубины души.

Мое тело вытягивается по стойке смирно, и я продолжаю облизывать губы, хотя и не хотела этого.

Он толкает меня так, что я оказываюсь на спине, а он нависает сверху, его колени упираются по обе стороны от моего лица.

– Ты позволишь мне трахнуть этот рот, сладкая?

Мои безумные глаза мечутся между ним и его членом.

– Или ты хочешь, чтобы я трахнул твою киску?

О боже. Он порвет меня, если я впущу его внутрь.

Сделав последний глоток воздуха, я слегка приоткрываю губы.

Это все разрешение, в котором нуждается Эйден.

Он погружается в мой рот одним движением.

– Бля-ять.

Я пытаюсь вобрать его как можно глубже, но он упирается мне в горло. Срабатывает рвотный рефлекс, и на глаза наворачиваются слезы.

Эйден выходит почти полностью. У меня нет шанса перевести дыхание, прежде чем он врезается снова.

Он жесткий, грубый и неуправляемый.

– Ты знаешь, сколько я фантазировал о том, что ты примешь меня целиком, как хорошая маленькая девочка? – хрипит он, хватая меня за волосы, чтобы наклонить мою голову и погрузиться глубже. – Ты знаешь, как чертовски красиво ты выглядишь с моим членом во рту?

Я издаю неразборчивые звуки, пытаясь лизнуть его и как-то притормозить.

Это срабатывает, потому что он двигает бедрами и гладит мои волосы грубыми пальцами.

– Я должен был сделать это раньше. Ты должна была стать моей раньше.

Я слишком увлечена его вкусом и воздействием, которое он оказывает на мое тело, чтобы обращать внимание на то, что он говорит.

Поскольку ему нравится то, что я делаю, я продолжаю с большей энергией. Мой язык скользит вверх-вниз, и я обхватываю его яйца пальцами.

Эйден позволяет мне обрести свободу, хотя он все еще держит меня за волосы.

Затем он ускоряет темп, входя и выходя из моего рта, прежде чем выругаться, когда его плечи напрягаются. Я зачарованно наблюдаю, как он хрипит и кончает мне в горло. Я наклоняю голову и пытаюсь проглотить все, несмотря на положение.

Сперма стекает из уголков моего рта. Эйден наблюдает за мной со смесью благоговения и маниакального интереса. Эта искорка собственничества светится в его глазах, когда он следит за движением его семени. Он вытирает капли большим пальцем и размазывает по моим губам.

– Открой.

Я подчиняюсь. Я просто… делаю то, что он говорит.

Он засовывает большой палец мне в рот, размазывая свой вкус по моему языку.

– Этот рот, черт возьми, мой, – рычит он, прежде чем притянуть меня к себе и прижаться своими губами к моим.

Я все еще в тумане от двойного оргазма и его оргазма. Я отвечаю сначала небрежно, а затем целую жадно, подстраиваясь под его темп.

Мы проводим несколько минут, прижавшись друг к другу, целуясь и исследуя рты друг друга.

Эйден все это время собственнически держит руку на моем бедре.

Он отрывается от моих губ, чтобы заправить прядь волос мне за ухо.

– Протрезвей, сладкая. Я только начал.

– Ч-что?

– Дай мне минутку, и я трахну тебя так сильно, что ты будешь кричать на весь дом.

Мое тело содрогается от этой картины, но я хватаю его за бицепс, качая головой.

Он прищуривает глаза.

– Почему нет?

– Я слишком чувствительна. Я не думаю, что выдержу еще больше.

Он ухмыляется как Дьявол.

– Это только усилит ощущения, когда ты кончишь.

– Эйден. Нет.

– Что я сказал, когда мы только начинали?

Я прикусываю нижнюю губу и молчу.

Он наматывает прядь моих волос на свою руку.

– Что. Я. Сказал?

– Что мне не удастся выйти из игры.

– И чем ты сейчас занимаешься?

– Эйден…

– Чем ты сейчас занимаешься, Эльза?

– Я не думала, что это будет так сильно, ладно? – выпаливаю я.

– И это должно меня волновать?

Я знаю, что когда он сказал, что не остановится, он действительно имел это в виду. Я просто веду проигранную войну, но я даже не хочу сражаться. Я притворяюсь. Убеждаю, что я этого не хочу. Просто… мне нравится, когда он берет то, что хочет.

Это слишком аморально, да?

Он ухмыляется, глядя на меня сверху вниз.

– Ты делаешь это нарочно, не так ли?

– Я действительно слишком чувствительна. – Я сжимаю бедра вместе, уже чувствуя его растущую выпуклость.

– Но ты все еще хочешь продолжать.

Это не вопрос. Это наблюдение.

– Ты дразнишь меня, не так ли, сладкая? – он играет с моим пульсирующим соском, заставляя мои веки закрыться. – Ты говоришь нет только для того, чтобы я заставил тебя подчиниться.

Я стону.

– Я… правда?

– О да… правда. В глубине души ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, но это твоя извращенная версия игры в недотрогу. Ты делала это с тем, с кем потеряла девственность?

– Н-нет. Только с тобой.

Его пальцы перестают скользить по моим соскам. Я приоткрываю глаза и обнаруживаю, что он наблюдает за мной, слегка нахмурив брови.

– Почему? – спрашивает он.

– Что «почему»?

– Почему ты делаешь это только со мной?

Потому что был только ты, придурок.

Вместо этого я пожимаю плечами.

– Я не шутил ранее. Я не остановлюсь.

Мне всегда нравилась его жестокая честность. Эйден – человек без фильтров. Его эрекция становится жестче, и мои бедра напрягаются от его обещания.

– Ты даже не будешь притворяться? – спрашиваю я.

– Ты хочешь, чтобы я солгал тебе? – Его голова наклоняется набок, когда