мне казалось, что за пределами Сколастики люди вольны сами решать свою судьбу. В такие дни, порой солнечные, но чаще всего дождливые, я залезала под лавку, где однажды обнаружила эту книгу. Не самый лучший тайник, ни разу. Но, наверное, бабушка считала, что ее дом – ее крепость и никто не станет искать в особняке, а тем более у нее на кухне запретные книги.

Книгу мне приходилось читать быстро, делая пометки в уме. Первые три раздела, довольно объемные в сравнении с последним, меня не сильно интересовали, чаще я их просто пролистывала, а вот камни… В камнях я находила утешение. Желтые страницы рассказывали о них с любовью, понятной мне. Изредка встречались красочные страницы, где камни были рассортированы по цветам и другим малоизвестным мне свойствам.

Только сейчас я заметила на корешке небольшую вмятину, в которую прекрасно легла бы подушечка моего большого пальца. Не успеваю подумать об этом, как бабушка берет с каминной полки канделябр с оплывшими свечами, которые не помешало бы поменять, переворачивает его и, ловко открепив донышко, достает мелкий прозрачный камушек. Она прикладывает камень к вмятине, и книга моментально преображается, увеличиваясь в размерах: в разделе «Камни» заметно прибавляется страниц.

– Смотри и учись, – щелкает пальцами бабушка.

– Но лучше не смотри, покуда не поздно, – фыркает дед Мадьес, что-то колдуя над стонущим в лихорадке Бено.

Все-таки я распахиваю глаза пошире. В книге не только добавилось страниц, сама бумага изменилась – теперь она гладкая, как шелк, а иллюстрациям позавидовали бы лучшие художники Малых Королевств. Драгоценные камни на картинках будто живые, так и хочется потрогать их. Вот бы и я умела… создавать такие книги.

– Не смотри на изображения слишком долго, – предупреждает бабушка, – страницы зачарованные. Красота камней опасна даже на картинках. Неискушенные могут любоваться ими часами, соцветиями… годами. Простому люду и вовсе лучше никогда не видеть магических камней. Даже силомант может стать рабом силоцвета, что уж говорить о простых смертных.

– Ой, прости, – вздрагиваю я, часто заморгав. Вопросов, как всегда, больше, чем ответов.

Аккуратно пролистав несколько страниц, каждую из которых я бы и впрямь разглядывала вечность, бабушка останавливается на огромном камне со множеством разноцветных граней.

– Прочти, – велит она.

Топаз Коломбины (на алтыни – tapas kolombinos) – редкий тяжеловес. Имеет свойство менять цвет при разном освещении. Игра красок радует глаз и дает энергию добра, порядка и позитивности своему обладателю. Этот камень прекрасный слуга. Развивает таланты, особенно рукоделия. При тренировке навыков возможно создание куклы-слуги…

– Нана? – оторвавшись от книги, спрашиваю я. Бабушка кивает в ответ.

– Я создала ее очень давно, мне было еще меньше твоего. Лет пятнадцать-шестнадцать, думаю. Обычно после четырнадцати сила дает о себе знать. Но каких только случаев не бывает. Взгляни только на малыша Бено.

Он ворочается на диване в своем коконе из веревок.

– Зачем вы его связали?

– Он не обрел силоцвета, хотя двадцать годков ему уже стукнуло. Сила ломает его изнутри, требует выхода. Только камень может здесь помочь. Его камень. Но силоманты не вольны выбирать. Магический камень находит тебя сам. Так ведь было с тобой? – Бабушка осторожно берет меня за ладонь. – Посмотрим-ка, что у нас тут за симпатяга?

Бабушка даже не касается лоснящихся страниц, те переворачиваются сами, а камень на ее безымянном пальце ловит отражение свечей. Наконец бабушка поворачивает ко мне книгу.

Солнечный опал (на алтыни – opallus termas) – способен рассеивать лучи на дальние расстояния. Камень излучает мощную энергию, ее пределы не изучены. Она может подарить тепло, но может и испепелить. Усиливает пророческие силы. Укрепляет волю.

Др. названия – Камень Солнца, Лучик…

Я не дочитываю главу, когда приходит осознание, что об этом камне мало что известно. И к тому же я думала, что он дает лишь тепло и свет, так я чувствовала… А что, если я случайно кого-то испепелю? Самое обидное, что я не могу просто снять кольцо с руки и закинуть его подальше. Теперь мы связаны с ним незримыми узами, которые намного глубже, чем мне сперва казалось.

За окнами мир темнеет. Бархатно-серые тучи полностью затянули голубое небо, грохочет гром, а потом дом сотрясает страшный удар. С потолка отваливается приличный кусок штукатурки, приземляясь возле клетчатого тапка деда Мадьеса.

– Вот ты ж!.. – неприлично высказывается дед, помахав кулаком в воздухе.

Со стороны кухни к нам галопом несется рыжий силуэт, в котором я узнаю копию моей кошки Матильды.

– А это…

– Помнишь котят, которых вы с Эгирной привезли? – спрашивает бабушка.

– Я про них совсем позабыла, ведь тогда ты… заболела, – сглатывая ком в горле, говорю я.

– Нана еще какое-то время заботилась о котятах, но о ней позаботиться было некому. Я была слишком слаба. Мадьес выходил одного, точнее одну.

Кошка – крупнее, чем следовало бы, – прыгает бабушке на колени и устремляет на меня золотистые глаза. Они светятся, как фонарики.

– Привет, Чистюля, – ласково гладит ее бабушка. – Испугалась грозы? Или домотрясения?

Дом подпрыгивает во второй раз, хрустальная люстра безумно раскачивается, чудом удерживаясь на потолке. Я вскрикиваю, обхватывая книгу. Крыша с хрустом проламывается, потолок идет трещинами, которые образуют огромную дыру.

Сквозь нее в комнату врывается черно-белый клубок, в котором я не сразу распознаю Призрака. Сломанные куски мебели и досок летят по сторонам, когда Лорд-Призрак врезается в пол вместе с неким белесым существом. Все уворачиваются как могут. Кажется, досталось лишь Бено, которому отскочивший от кресла подлокотник угодил по лбу.

На Призраке совершенно нет доспехов или перчаток. Удивительно, что и царапин на нем нет. Парик еще как-то держится на голове, но вот усы он где-то потерял. Новенький костюм свисает лохмотьями. Призрак встает на ноги, и существо, шатаясь, тоже. Оно раскрывает два щуплых полупрозрачных перепончатых крыла. У создания длинные прямые волосы, совсем как у человека, но на лице – две пустые глазницы и длинный, загнутый книзу клюв. Бледная кожа чуть ли не светится, тонкие пальцы заканчиваются когтями, столь же острыми, как и клюв. Призрак приготовился вновь накинуться на монстра, но он поворачивает голову, уставившись на меня своими несуществующими глазами, и, отталкиваясь двумя тощими ножками, устремляется к дыре в потолке. Призрак перехватывает существо, поймав его за ступню, также заканчивающуюся когтями.

– Стой, тварь! Ты куда?

– Отпусти меня, смертный, – взвизгивает монстр. – Разрушительница… я не трону тебя. Вели ему отпустить меня. Отец твой с нами. Скоро он будет весь наш. Мы все будем вместе. Вели!

– Призрак! Что это? Кто он такой? Что такое говорит? – Я подбегаю ближе.

– Ирис, так и будешь стоять? Я