таких чудес.

Понятное дело, что все свои вещи он тоже спрятал в книге, туда же закинул и шкатулку Витриции, прежде хмуро изучив содержимое, но не задав мне ни единого вопроса. А вот у меня вопросы были – почему теперь силоцветы просто сыпятся мне под ноги со всех сторон?

В свои планы касательно Бено Призрак, как всегда, не посвятил меня, и я снова обиженно молчу. Королевский советник сидит с нами в карете, то бледнея, то краснея. Заговорить он не решается. Только сверканием зеленых глаз шлет безмолвные обещания прикончить меня, как только предоставится такая возможность. Ведь очевидно, что мы похитили его! Ирис, на какие преступления ты еще пойдешь? Я неодобрительно качаю головой, ругая саму себя.

Из кареты Призрак выбирается первым. Вид у него крайне недовольный. Он подает мне руку в обычной кожаной, а не чешуйчатой перчатке, но я оставляю этот жест без внимания, вцепившись в оконный проем распахнутой дверцы, и неуклюже выпрыгиваю наружу. Бено выходит последним, хмурясь даже сильнее Призрака. Лицо его перекосилось то ли от боли, то ли от злости. Его острый нос распух, а на губах застыл оскал. Я оказалась меж двух самых опасных людей, которых встречала за свою жизнь.

О том, насколько ужасен Тамур, стараюсь не думать. И еще я не рассказала Призраку об обрывке разговора, который подслушала в королевском парке. Магистри Селестина и Тамур – что их связывает? Какую бы ненависть я ни питала к мачехе, она еще и моя тетка. И что-то в этой истории явно не складывается.

Над особняком висит странная тишина. Небо хмурится, лениво наползают тучи, будто им некуда торопиться – скоро стихия обрушится на нас, но пока воздух неподвижен, даже слишком. Мы проходим сквозь ворота, и я понимаю, в чем дело – стихли все птицы. Похоже на дурное предзнаменование.

Идем по дорожке к парадной двери, а я разглядываю заросший сад. Сколько же времени прошло, что здесь все так заросло? Пытаюсь прикинуть, но особняк выглядит действительно запущенным. Совсем как апотека деда Мадьеса, замечаю я. Аккуратные кустики беллис с пушистыми розовыми гривами скрылись под мягкими волнами копривы и других трав, названия которых я не знаю.

Останавливаюсь на полпути и оборачиваюсь. Призрак, замыкающий наше шествие, замер еще у ворот и теперь озирается по сторонам. Бено вертит головой из стороны в сторону и словно бы принюхивается. У него потерянный взгляд. Я развожу в сторону кусты копривы, растущие по правую от меня сторону. Даже сквозь перчатки я ощущаю слабое покалывание, но оно не приносит боли, скорее напротив, воодушевляет меня, придает сил. Трава будто живая. Она откликается?

Тогда я решаюсь снять перчатку с левой руки, где нет кольца. Нахожу среди травы мягкую ярко-розовую шапочку циннии и касаюсь ее ладонью. В прошлый раз я выбежала отсюда в слезах, искренне считая, что причинила бабушке вред, что от меня одни несчастья. Но с того времени многое изменилось. Я до сих пор не знаю, почему могу выходить в Сферу или как именно это сделать, как пользоваться своими силами. Но я знаю одно – я не зло, я не могу им быть. Я спасла Молли, одним прикосновением уберегла ее от жуткого серебристого монстра. Сейчас я смотрю на лепестки цветка, и с ними ничего не происходит, все как всегда.

– Что случилось? – спрашивает Призрак.

– Все в порядке, – говорю я, поднимаясь. Он выглядит настороженным. – Просто здесь все не так, как в прошлый раз. Будто я не приезжала лет десять.

Призрак отводит взгляд, смотрит в небо, будто что-то может разглядеть за тучами.

– Идите в дом, – коротко велит он, будто видит то, чего не вижу я, хотя по логике все должно быть наоборот.

– А ты?

– Я пока осмотрюсь здесь.

– Хорошо, идем, королевский советник, – тяну я за рукав Бено, но он стоит, словно околдованный. Взгляд у него осоловелый. Он, как послушный ребенок, идет за мной, и я вспоминаю, как шла за отцом в Сколастику, полностью доверившись ему.

Сад заброшен, а дом? Я осторожно стучу в массивную деревянную дверь с резным узором. Почти все окна на этажах закрыты ставнями. Никаких признаков жизни. Мне становится тревожно: как я могла так долго быть в стороне? Почему я не пришла раньше?

Хочу толкнуть дверь, вдруг в доме так же пусто, как и в саду, но слышу скрип. Дверь приоткрывается, и из темноты сверкают два светящихся круга, в которых я спустя секунду узнаю очки деда Мадьеса.

– Хм… вам кого? – спрашивает он, видимо опять не узнав меня. С такой памятью мне бы отлично жилось. А может, так и есть, стремительно проносится в голове мысль. Я же не помню первые годы своей жизни.

– Деда, это я, Ирис.

Он молчит, оглядывая меня с ног до головы, будто не знает, стоит пускать меня на порог или нет.

– Ирис! – слышу я за его спиной энергичный голос. – Впусти ее уже, дурень! – Бабушка отпихивает старика от двери и распахивает ее настежь, немедленно обнимая меня. – Наконец ты пришла!

Как же я рада видеть бабушку! Живой, целой и невредимой!

Дед Мадьес ворчит и, крепко обхватив бабушкину руку своими цепкими длинными пальцами, возвращает ее внутрь дома.

– Лирия, ты совсем спятила! Ты еще слишком слаба!

Мое сердце неприятно подпрыгивает. Делаю шаг вперед, волоча Бено за собой. Обернувшись, вижу, что Призрака и след простыл. Куда он подевался?

– Заходи, милая, этот цепной пес мне и шагу ступить не дает! – жалуется бабушка на Мадьеса.

– Такие нынче времена. Каждый должен оберегать свой дом. А кто это с тобой, девочка? – спрашивает дед, поправляя очки.

– Ох, так это же малыш Бено! – восклицает бабушка, плотнее запахивая домашний бархатный халат. – Как вы оказались вместе?

– Мы вовсе не вместе, – говорю я, проходя в небольшую гостиную с камином.

Слабые язычки пламени танцуют за чугунной решеткой. Мебель здесь старенькая, но сделана из редкого белого дерева и украшена позолоченными звездами.

Малыш Бено? Мне так и хочется рассмеяться, если бы не мрачная, едва уловимая атмосфера напряженности, заполнившая особняк.

– Что здесь случилось? – спрашиваю я. – И как ты… как ты себя чувствуешь?

– Скажу сразу, дела у нас скверные. Нам о многом надо поговорить.

– А, кстати, где Нана? – спрашиваю я, озираясь по сторонам.

Бабушка отводит взгляд в сторону, где лежит груда белых тряпок, среди которых я замечаю белый чепчик. А приглядевшись, вижу фигуру, похожую на человеческую. Вот только это не человек. Это огромная тряпичная кукла.

– Не хочешь мне что-то объяснить? – осторожно поворачиваюсь я. –