от стеснения в груди и колотья в легких, вызываемых холодным воздухом. Веки обмерзают даже в тихую погоду; чтобы они не примерзали друг к другу, их приходится время от времени очищать от льда. Выдыхаемый с шумом[126] воздух тут же превращается в снег, борода не успевает покрыться льдом и потому обмерзает меньше остальных частей лица. Снеговые очки заиндевают и уже при −30° становятся мутными, как замерзшие оконные стекла.

Но сильнее всего холод ощущается в неподвижном состоянии, так как при этом очень зябнут подошвы ног. Во время остановок в пути сказывается упадок сил, наступают апатия и сонливость, нередко приводящие к замерзанию. Поэтому путешественникам, совершающим большие переходы при очень низкой температуре, следует возможно меньше и реже останавливаться на отдых. Сильное охлаждение подошв ног во время обеденной стоянки является главной причиной того, что как раз послеобеденные переходы больше всего утомляют. В большой мороз изменяется характер выделений человеческого тела, а кровь становится гуще. Одновременно происходит усиленное образование углекислоты, вызывающее повышение аппетита. Совершенно прекращается выделение пота. Наоборот, секреционная деятельность слизистой оболочки носа и соединительной оболочки глаза усиливается. Значительно усиливается также мочевыделение, причем урина приобретает красный цвет. Обычно вначале случаются запоры, длящиеся до 5–8 дней, на смену которым приходит понос. Наконец, влияние сильного мороза сказывается также и на бороде, цвет ее меняется, волосы как бы выгорают.

Ощущение холода у человека далеко не всегда соответствует показанию термометра, вывешенного для измерения температуры окружающего воздуха. Оно зависит не только от состояния погоды, от времени года, от географического положения, от характера одежды, но и от субъективных свойств каждого человека. Ощущение холода летом и зимой неодинаково, потому что потребность в пище и продукция тепла человеческого тела к зиме возрастает. Низкая температура воспринимается одним и тем же человеком не всегда одинаково. Иногда сильнее всего мерзнет лоб или подбородок, иногда же руки или ноги. Наиболее приятной погодой для совершения поездок в арктических странах является безветрие при температуре от −15 до −20°. Мороз повышает чувство холода вследствие уменьшения теплообразования; оно увеличивается также при недостатке сна и в случаях сильного нервного возбуждения.

Способность выносить холод зависит от силы воли, здоровья, физической закаленности, привычки легко переносить житейские невзгоды, подвижного образа жизни, а также от влажности воздуха и силы ветра. Труднее всего приходится слабовольным людям и страдающим ревматизмом.

Чтобы не замерзнуть, нужно быть постоянно настороже. Больше всего приходится возиться с носом. Едва успеешь оттереть его снегом, как замерзают руки; пока согреваешь руки, застыли пальцы на ногах. Во время похода нужно как можно чаще шевелить ими, чтобы не отморозить окончательно. Явление отморожения выражается в потере чувствительности и состоит, как известно, в том, что кровь застывает или уходит из капилляров. Если помощь своевременно не оказана, то тело становится твердым и хрупким.

Удивительно, что сильная жара и сильный холод одинаково вызывают нестерпимую жажду – настоящий бич для путешественников, странствующих как по Арктике, так и в тропиках. Некоторые стараются помочь себе тем, что едят снег. Но этого ни в коем случае не следует делать при сколько-нибудь низкой температуре. Поедание снега вызывает воспаление гортани и языка, ревматические зубные боли, понос и прочее. Такое средство – чистейший паллиатив.

В остальном можно считать зиму в Арктике наиболее здоровым временем года. Следует также отметить, что в каждой полярной экспедиции члены ее, страдающие всевозможными катарами, чувствуют себя несравненно лучше. Характерно также, что несмотря на резкую смену температур на судне, легко влекущую за собою простуду, люди в Арктике заболевают редко; если же все-таки простужаются, то нездоровье проходит быстро и без последствий. Возможно, что это зависит от количества содержащегося в воздухе озона, но вопрос пока не ясен и подлежит изучению.

Вернемся, однако, к нашему путешествию.

Мы пересекли ледник Сонклара, измерив по пути его наклон, оказавшийся очень незначительным (1°6′). С верхушки одного из холмов мы рассматривали окрестность в поисках пути на север. Нам казалось, что наиболее подходящей дорогой для следующей нашей вылазки должен быть сам ледник, поверхность которого казалась совсем без трещин. Достигнув, наконец, земли, мы убедились в неразумности нашей прежней надежды найти здесь нечто вроде рая земного. Но нам так давно не приходилось ступать на землю, что мы поневоле разукрасили желанную страну несуществующими красотами.

В следующей главе дается описание Земли Франца-Иосифа, основанное на данных, собранных во время этой и следующих двух санных поездок.

После полудня мы вернулись к палатке, закончив осмотр вешек, установленных для измерения скорости движения ледника. Здесь мы сложили палатку и отправились в обратный путь к мысу Тегетхофф и дальше, к судну. Легкий ветерок дул со стороны, доставляя нам много мучений; беспрестанно приходилось следить за тем, чтобы не отморозить какую-нибудь часть тела. Нарты скрипели и с трудом скользили по твердому снегу: казалось, что на них двойная кладь.

Еще тяжелее была ночь, проведенная нами под прикрытием скал мыса Тегетхофф. Впрочем, во время таких путешествий ночевка всегда представляет самую трудную часть их. Следует считать счастливым того, кто настолько утомляется от работы, что быстро засыпает. Перед тем как лечь, мы выкопали, как обычно, в снегу углубление и разрыхлили его, чтобы возможно полнее использовать свойства снега как плохого проводника тепла.

Внутренние стенки нашей палатки вскоре сплошь покрылись инеем. Все мы с головы до ног были покрыты ледяной коркой. Некоторые из нас едва двигались и, казалось, сохранили способность шевелить только лишь одним языком. Люди растеряли все свое имущество – ножи, чулки, рукавицы. Все стало для них безразлично, кроме теплого места в палатке. Выдаваемую им медвежатину они брали с энергией людей, находящихся под действием паров хлороформа. Изнеможенные, они легли спать, но постоянно просыпались с жалобой на мороз.

Спиртовой термометр показывал −39°. Тепло, приобретенное нами во время похода и ужина, вскоре улетучилось. Холод показался совсем невыносимым. Замерзнуть было много легче, чем уснуть. Тогда было решено приготовить крепкий грог. Под наполненным снегом котлом зажглось шесть спиртовых фитилей. Однако для того чтобы растопить всю эту массу холодного снега и заставить вскипеть воду, потребовалось немало времени.

15 марта. Спали мы без движения, будто убитые. Уже в 5 ч утра поднялись, чтобы успеть пройти в один день весь обратный путь до судна, всего 20 миль. Этим мы избавляли себя от еще одной мучительной ночевки в снегах. Погода была ясной настолько, насколько она может быть при −38°. Мы шли, подгоняемые легким северным ветерком. На нарты был поставлен парус, заметно помогавший нам продвигаться вперед. Уже через семь часов мы достигли