Шрифт:
Закладка:
— Любимая, ты выбери, — предлагает мне Серёжа, откладывая исписанный мной лист бумаги. — Ты или мемуары пишешь, тогда школу опиши, а то ты о ней совсем забыла, или сказку, тогда описаний больше надо.
Серёжа — мой главный критик, хоть и любит меня без памяти, как и я его. Вот и сейчас после прочтения указывает мне на очевидные недочёты — и, главное, он всегда прав оказывается! Я поначалу даже обижалась, но муж объяснил — лучше я это услышу от него, чем другие будут рожи кривить. И я согласилась с ним. Действительно лучше, потому что за кривляние рожи в сторону царевны и побить могут. И не только любимый.
Он прав, конечно, потому что писатель из меня так себе, но говорить это при Серёже нельзя — он за это отшлёпать обещал, а любимый такой — он сделает, если обещал. А этого самого дела я на всю жизнь наелась, поэтому лучше помолчу, умней, опять же, казаться буду.
Нам сейчас по двадцать лет, вся жизнь впереди, но вот оглядываясь на прожитое, я понимаю — всё странно было в той, первой жизни, как будто ненастоящее или тоже кем-то написанное. Ведь всё могло быть иначе, но сложилось именно так, кто знает… Может, и моя жизнь — это плод чьей-то фантазии. Нет, не буду об этом думать, а то психиатров у нас нет. Психов почему-то тоже, и первой быть я не желаю.
— Любимая, ты помнишь, что у нас аудиенцию сегодня испросили? — интересуется Серёжа.
— Мутные те? — припоминаю я, вздохнув. — Помню, конечно. Они через час же?
— А одеться? — спрашивает меня муж.
И опять он прав. Аудиенция официальная, надо быть в церемониальном наряде. Тридцать кило платья и побрякушек, если говорить простым языком. Не аудиенция, а марш-бросок в полной выкладке. Это я ною, потому что не люблю всё это на себя надевать, хотя Серёжино колдовство, конечно, жизнь здорово облегчает. Вот и сейчас улыбающийся муж будет облегчать жизнь своей очень любимой жены, чтобы она не плакала, таская на себе церемониальный наряд. А ничего не поделаешь — этикет, он другого не предполагает. Но именно поэтому к визитёрам я уже сложно отношусь.
Одна юбка, вторая, третья…. Как мне это всё не нравится, но я — царевна, работа такая на всю жизнь, значит. Батюшка с мамочкой в большом зале люд всякий принимают, а мы с Серёжей — в малом. Вот и посмотрим, кто это такой умный — аудиенцию испрашивать, от дел нас отвлекать и в это вот всё одеваться заставлять.
Правда, дела наши состоят именно в том, чтобы людей слушать и чужие проблемы решать, ну да это работа такая, и ничего с ней не поделаешь. Ладно, нужно двигаться в малый тронный зал, где царевна Милалика да царевич Сергей изволят принять очередных просителей. Я встаю и, опираясь на руку Серёжи, степенно делаю двадцать шагов до точки назначения.
Малый трон ждёт меня, как и Серёжу, кстати, поэтому мы в него грациозно опускаемся. Ну я при помощи Серёжи, конечно, железа драгоценного на мне — видимо-невидимо. Вот уселась, и теперь можно подать сигнал к началу аудиенции. Любопытно, конечно, с чем пришли, сейчас и узнаем.
Двери открываются, входит старик в каком-то странном наряде, а с ним девушка в платье, будто сияющем блёстками. Оберег под рукой Серёжи подаёт какой-то сигнал, отчего стража, стоящая вдоль стен, напрягается. Я приглядываюсь к старику — на нём что-то, напоминающее камзол и штаны, всё глубокого чёрного цвета, в котором как будто сверкают дальние звёзды. Явно колдовское платье, но Серёжа напрягся точно не поэтому.
— Они извне, — лаконично объясняет мне муж, и тут уже настораживаюсь я.
Извне — значит, не из этого мира, но грань могут пройти только дети, таково правило сказочного мира. То есть или они знают проход, который нужно срочно закрыть, или здесь совсем что-то не так. Например, они могут быть могущественными колдунами, и тогда у нас проблема. Приключений, впрочем, не хочется.
— Добрый день, Ваши Высочества, — здоровается старик. — Не надо беспокоиться, мы не присутствуем здесь физически, а потому вам не опасны.
Я смотрю на Серёжу, муж удивлён, но подтверждающе кивает, что позволяет мне расслабиться. Если они физически не здесь, то не опасны, так Яга говорила, а она точно в этом разбирается. Но раз извне пришли в виде иллюзий, значит, им что-то действительно надо. Что же?
— Царевна Милалика и царевич Сергей обладают особым даром, — объясняет старик. — Мы представляем Снакадемию и хотели бы пригласить вас на учёбу.
— Теперь медленно, — прошу я его. — Как вас зовут, что это за академия и что за дар?
— Меня зовут Ригер, я — Зовущий, — совершенно непонятно объясняет он. — Это Лиа, она — Сопровождающая, — он произносит эти слова так, что понятно — это не просто названия. Послушаем.
— Хорошо, Ригер, от нас что нужно? — интересуется Сергей.
— Дар посещать другие миры в своих снах очень редок, — начинает говорить этот Ригер. — Поэтому мы находим в мирах владеющих им, чтобы пригласить к нам. Вам не нужно будет никуда уходить, ведь обучение происходит во сне.
Старик, представившийся Ригером, рассказывает и показывает на неизвестно откуда взявшемся шаре структуру миров и самой Академии, а я раздумываю. Именно на тему, надо ли оно нам. С одной стороны, всё выглядит очень «сладко» — идти никуда не надо, наши тела в безопасности, путешествует только разум… Но что будет, если разум там убьют? Вот это непонятно.
— Мы должны обдумать ваше предложение, — берёт Серёжа переговоры в свои руки. — Давайте уговоримся встретиться через две недели, чтобы обсудить ещё раз.
— Это очень разумно, — кивает ему Ригер, после чего гости просто исчезают, как будто и не было их.
— И что это было? — интересуюсь я.
— Пойдём, с родителями поговорим, а потом и с Ягой, — предлагает мне Серёжа. — Нужно выяснить всю подноготную.
Тут я с
