В общем, ткань для нижнего белья выбирать было не так приятно, как гладить отрезы шелка. И я постаралась побыстрее это все завершить. Тем более что птица Антариус начала как-то подозрительно кряхтеть и курлыкать.

— Может, он голодный? — трагично вопросила Рона.

— Квэнни, вы знаете, чем его кормить? — с надеждой спросила Тильда.

— Пшено? — предположила я и удостоилась презрительного взгляда птицы. — Мы можем отнести его на кухню и посмотреть, что он выберет. Но ему придется подождать, пока мы определимся с фасоном платьев.

Антариус распластался на своей горе подушек и свесил вниз крылья. Всем своим видом он показывал, что до момента голодной смерти остались считаные минуты.

Но я не позволила себе поверить в это лицедейство и спокойно отсмотрела каталоги, выбрала понравившиеся модели и отошла с Лорейн за шторку, где меня быстро, но тщательно измерили портновской лентой.

— Могу ли я попросить? — робко позвала Лорейн.

— Да?

— Посмотреть, как кушает птица Антариус, — выдохнула портниха. — Их ведь уже больше десяти лет нет на Севере. Они и раньше-то лишь высших целителей сопровождали, а теперь… Слухи-то ходили, что это…

Тут портниха прихлопнула себе рот ладонью, а я только вздохнула:

— Слухи… Разумный человек не верит в слухи. Идемте, Лорейн. Сами убедитесь, что в Таэсс-Харне нет зла.

В помещение кухни мы ввалились большой веселой толпой. А повара, как выяснилось, были уже готовы: на длинном рабочем столе, на парадном фарфоре, было выставлено все, что только можно найти на кухне. От круп до солонины, от лесных яблок до оранжерейных фруктов. Последние, к слову, были заботливо разделены на дольки.

— Я предупредил, — шепнул Орин мне на ухо, и я с трудом подавила позорный визг. — Извините, просто не захотел пугать вашу портниху.

— Зато напугал меня, — проворчала я вполголоса.

— У вас нервы из колдовской стали, — польстил мне Орин.

Птица Антариус клекотнула, сорвалась с моих рук и в мгновение ока поглотила все, абсолютно все, что было выставлено на стол.

— А звать я тебя буду — Проглот, — ошеломленно выдохнула я.

— Квэнни Алсой, — тихо произнесла портниха, — это ведь птица Антариус! Надо как-то с пиететом. То есть не мне вам указывать, но…

— Проглотище? — вскинула я бровь. — Птица Антариус, ты согласен?

Птица посмотрела на меня, лениво клекотнула и, сунув голову под крыло, замерла. Он что, уснул?

— Я принесу подушки, — подхватилась Рона.

— Жур, освободи малый разделочный стол, — приказала высокая дородная женщина, — не будем мешать птице Антариус спать.

— Ясно, — кивнула я сама себе, — ясно. Развлекайтесь.

Но как только я повернулась к выходу, мне на плечо обрушился чудовищный удар: проснувшийся Проглот поспешил оседлать свою хозяйку, пока та не ушла. Спасибо Орину, он поддержал меня и не дал рухнуть на колени.

— Если ты сломаешь мне ключицу — я обижусь, — строго произнесла я.

И вредная птица тут же уменьшилась в размерах и нежно потерлась клювом о мою щеку. А после, клянусь, он уснул и замурлыкал.

— Птица Антариус — колдовской зверь, — шепнул Орин.

— Так он птица или зверь?

— Он птица, которая колдовской зверь, — уверенно произнес Тень.

Что ж, не буду спорить с магической наукой. Хотя меня учили, что птицы и звери — два совершенно разных понятия.

— Квэнни Алсой, обед подадут через полчаса, — нашу процессию нагнала Тильда, — изволите переодеться?

— Пожалуй, — кивнула я.

Про перепачканную у источника юбку я вспомнила только сейчас. Хорошего же обо мне мнения Лорейн и Ниорт.

Впрочем, как приличные люди, они сделали вид, что ничего не заметили. Значит, и мне не стоит акцентировать на этом внимание.

«Или присутствие Проглота позволяет мне творить все, что хочется», — подумалось мне. Все-таки очень интересно, чем эти птицы так отметились в Сагерте, что им такой почет?

Служанки уже подготовили сменное платье, а потому к обеду я не опоздала. И с недоумением посмотрела на все тот же ало-золотой подушечный кресло-трон, перед которым стоял отдельный высокий столик.

Проглот, не будь дурак, сразу понял, для кого поставлено это помпезное великолепие. Устроившись на вершине пирамид из подушек — клянусь, их стало больше, — он горестно клекотнул.

— Нельзя его кормить, — всполошилась я. — Он же полчаса назад опустошил кухню.

— Да, я уже слышала. — В столовую вошла Ринари. — Боюсь, что алвориг Алсой может не прокормить столь прожорливую птичку.

— Я не настолько беден, — возмутился Данриэль. — У меня достаточно золота и в замковой сокровищнице, и в моем личном доме в столице.

— Ну, пару лет протянем, — флегматично отозвалась Наставница.

А Проглот ел так, как будто у него есть запасной желудок. Или даже два.

— Может, он еще птенец? — предположила я. — И, мгм, наращивает мощь?

— Ты когда-нибудь слышала о том, чтобы колдовскую мощь наращивали пирожками? — вопросом на вопрос ответила Ринари.

— Таким образом можно нарастить только жировую броню.

— Вообще, — задумчиво произнес Данриэль, — у той птицы Антариус, что видел я, на голове был своеобразный хохолок. Практически корона из трех перьев.

И мы все подозрительно посмотрела на Проглота. Может, он вообще не птица Антариус?

«Или и правда детеныш. Оттого и такой… Толстопопый и неуклюжий. Своеобразные все-таки у Матери-Магии благословения», — подумала я и приступила к трапезе. А то зазеваюсь и Проглот доберется до основного стола.

Опасалась я зря: Проглот наелся и уснул. После чего проявившийся Орин торжественно поднял на руки подушку, на которой возлежал наглец, и шепотом возвестил:

— Готов следовать за вами, квэнни Алсой!

— Потрясающе, — выдохнула я. — Но мне, признаться, абсолютно нечего делать. Дан, я могу тебе чем-то помочь? С твоими делами?

Хранитель Теней пожал плечами и задумчиво произнес:

— Да я на самом деле уже закончил. У меня не так много забот, если исключить непрекращающуюся войну с духами. Все-таки земли вокруг Таэсс-Харна хоть и принадлежат мне, но дохода особого не приносят. Нет желающих тут селиться.

— А я бы хотела почитать газеты, — вклинилась Ринари.

Судя по ее немного расстроенному виду, Венсар уже ушел. Неужели пять часов прошли? Или Тени пришлось уйти раньше?

— В библиотеке целый стеллаж, — улыбнулся Дан. — По моему приказу раз в неделю доставляют по одному экземпляру каждой газеты. Правда, ничего хорошего о нас там не пишут.