Шрифт:
Закладка:
Войдя внутрь, я улыбнулась. Сразу было видно, что это рабочий кабинет очень занятого человека. На массивном столе высились шаткие стопки книг и бумаг, многочисленные полки были завалены все теми же книгами и бумагами вперемешку со старинными свитками.
— И на этом ты спал? — ахнула я, увидев короткий и даже на вид неудобный диван.
— Мне нужно не так много, — пожал плечами Данриэль. — Да и потом, если закинуть ноги на стул, то становится удобно.
— Мы… — Я облизнула губы. — Мы идем спать? Вместе?
— Да, — уверенно произнес он.
И я облегченно выдохнула. Потому что настоять у меня бы не вышло. А так… Хранитель Теней ведь знает, как правильно это делать? В смысле, что именно делают муж и жена под одним одеялом?
— Ничего не бойся, — шепнул он и осторожно притянул меня к себе.
— Я не боюсь. Ой, нет. Боюсь — еще не пора собирать цветы из прически? Мы можем их потерять.
— Почти пора, — рассмеялся Дан и вдруг крепко-крепко прижал меня к себе. — Ты чудо, знаешь?
— Не уверена, — честно призналась я.
— Я уверен. Прикрой глаза.
Смазанные ощущения от портала, и Дан негромко, но уверенно произносит:
— Открывай.
Охнув, я быстро огляделась. Свою спальню… Нашу спальню сразу узнать не удалось. Цвета стали мягче и насыщенней, а еще… А еще постель была приготовлена и усыпана лепестками цветов.
— Розовые, — зачарованно произнесла я. — Не бело-голубые.
— Это особые цветы, они растут только здесь, в Таэсс-Харне. Точнее, они растут только в Харн-Таэссе, — пояснил Хранитель Теней. — Позволишь снять с тебя Облако?
— Да.
Осторожно и бережно он освободил мои волосы от гребня и шпилек, удерживавших фату. А после, отойдя на шаг, опустился на одно колено и протянул мне серебристо-серый вышитый кошелек.
— Ты принимаешь мой дар?
— Да, — коротко выдохнула я.
Поднявшись на ноги, Данриэль зашел мне за спину и начал выпутывать из моих локонов цветы. И передавать их мне. А я складывала их внутрь. Через несколько минут мои волосы волной рассыпались по спине, а шею обожгло горячее дыхание мужа:
— Ты прекрасна.
Он избавлял меня от свадебного наряда, деталь за деталью. И шептал, шептал о том, что я — только его. Только для него. Что я его сокровище и он никогда-никогда не даст никому мне навредить.
— Ты — часть меня, — серьезно произнес Дан. — Веселая, наивная, честная и храбрая. Ты лучшее, что могло со мной произойти. Иди ко мне.
Лепестки цветов холодили спину, а поцелуи моего мужа, поцелуи, на которые я научилась отвечать, разжигали кровь. И этот контраст сводил меня с ума. Заставлял желать чего-то странного, чего-то неизведанного. Заставлял меня гореть для моего мужа. И это было правильно.
Во время завтрака Ринари следила за мной до крайности настороженными глазами. А я никак не могла оторвать взгляд от тарелки и посмотреть на нее. Просто… То, что ночью казалось правильным, сейчас стало смущающим. Нет, я не думала, что мы с Даном сделали что-то плохое. Просто… Просто все знают, чем именно мы занимались! И это надо пережить.
«Хорошо, что с развитием колдовской медицины люди перестали демонстрировать гостям кровавые пятна на простынях», — подумала я и отставила от себя тарелку.
— Прошу прощения, я не голодна, — с извиняющейся улыбкой произнесла я. — Да и хочется уже выбрать мебель. Грустно без чайного столика и кресел.
— То есть без рабочего стола в кабинете тебе весело? — с интересом спросила Ринари и тоже поднялась на ноги. — Данриэль, я, с вашего позволения, тоже откланяюсь. Лиа, ты еще помнишь, что каталоги остались в моей комнате?
— Уже помню, — улыбнулась я.
В своих покоях Ринари надежно притворила дверь и серьезно спросила:
— У тебя все в порядке? Ты бледная и ничего не ела. Я… Беспокоюсь.
«Я беспокоюсь, как прошла твоя первая брачная ночь», — вот что хотела сказать Ринари.
Ощутив, как мои щеки загорелись, я тихо ответила:
— Все хорошо. Просто мы позавтракали раньше. Дан принес кофе и булочки, и…
— Все-все, — замахала руками Наставница. — Я слишком старая и грустная для таких подробностей. Для меня главное, чтобы с тобой все было в порядке.
Несколько часов мы листали плотные пергаментные листы и поражались тому, как все продумано: в каталоге была мебель именно под мои покои.
— А что ты хочешь? — пожала плечами Ринари. — Традиции хороши тем, что упрощают жизнь. Готова поспорить, что мастера заранее получили все необходимые замеры.
Я согласно кивнула. Через несколько минут мне пришлось признать: сделать выбор практически невозможно. Каждый лист таил в себе иллюзию полностью обставленной комнаты. И стоило только подумать: «Вот оно!» — как открывался следующий лист и…
— Метод пальца? — предложила Ринари.
И я, хихикнув, согласилась. Зажмурилась, захлопнула каталог гостиной, затем резко его открыла, просмотрела несколько листов и удовлетворенно кивнула: светлая мебель, цветочная обивка у стен и однотонная у мягкой мебели. Полупрозрачные занавеси и несколько кадок с зелеными растениями.
— Славно, — хлопнула в ладоши Ринари. — Вот тут, в уголке, поставь галочку.
Со своим кабинетом я тоже попыталась разобраться, используя «метод пальца», но выбранный наугад дизайн мне не понравился. Слишком тяжелый и давящий. Следующий угаданный вариант поражал цветом: ядовито-розовые стены, насыщенно-золотая мебель. Бр-р-р.
В итоге мне пришлось несколько раз пересмотреть все варианты и наконец найти лучшее: сиренево-серая обивка стен с одного листа и мебель из черного дерева — с другого.
— Мастера тебе спасибо не скажут, — хмыкнула Ринари. — Но нас это не беспокоит, верно? А спальню ты будешь менять?
— Логично, если мы сделаем это вместе с Даном, — я пожала плечами. — Хотя мне все нравится. Не вижу смысла менять, но… Вдруг это какая-то ужасно важная традиция?
— Кстати, да. Вдруг, если ты ничего не поменяешь, это будет значить какую-нибудь гадость? — кивнула Наставница.
А я, отложив каталоги в сторону, хитро улыбнулась и как бы невзначай спросила:
— Венсар интересный собеседник, не так ли?
Впервые в жизни я наблюдала настолько насыщенный румянец на вечно бледных скулах моей Наставницы. Клянусь, при сильном желании на ее коже можно было бы пожарить яичницу!
— Вредная девчонка, — выдохнула в итоге Наставница. — Ты же не отстанешь, да?
— Я хочу, чтобы ты была счастлива.
Но Ринари покачала головой:
— Он Тень, а я — человек.
