— Вин, послушай… — Леди помолчала, собираясь с мыслями, и, удостоверившись, что на этот раз перебивать ученик не станет, проговорила, медленно и четко, выбирая каждое слово. — Я опускаю барьер не потому, что боюсь тебя. Не потому, что ты — вампир. Я до сих пор не могу заставить себя доверять тебе полностью. Я не понимаю, на чьей ты стороне. Много ли ты знаешь наемников, согласившихся бы стать твоим мастером? Наверное, Тевс прав в оценке моей вменяемости. Учить вампира — опасное сумасбродство. Никто не даст мне гарантий, что полученные знания ты не применишь против нас, людей. Но я тебе поверила. Пустила в свой дом, потому что доверилась и сочла совместный быт безопасным. И каждый раз, получая очередной скудный кусочек твоей биографии, оказываюсь перед вопросом: почему ты мне лжешь? Что ты скрываешь? Что у тебя в голове?

— То же, что и у всех, — хмыкнул Вин, пытаясь скрыть смятение. — Мозги.

— Порой у меня создается впечатление, что ты не умеешь ими пользоваться, — проворчала наставница. — У тебя есть шанс получить то большее, на которое ты рассчитывал. И он ровно один: заслужить доверие. Мое, твоего мастера, в первую очередь. И твоих будущих коллег. На скрытности далеко не уедешь.

— Мне кажется, ты возненавидишь меня, если узнаешь ближе, — глухо произнес Вин, отворачиваясь.

— Попробовать стоит, — пожала плечами Леди. — Во всяком случае, ненависть куда лучше неопределенности. Но, честно, я с трудом могу припомнить хоть кого-то, кто вызывал во мне столь сильные чувства. И ты напрасно считаешь, что я не смогу тебя понять. Мне тоже приходилось быть изгоем. Довольно часто. Поверь, женщине пробиться в наемники немногим проще, чем вампиру.

— У Тевса будут неприятности, если о нашей беседе станет известно его руководству, — Ирвин посмотрел на наставницу исподлобья. — Если это возможно…

— Хорошо, я постараюсь не раскрыть ваш маленький секрет. Но проверить твои слова мне будет необходимо.

Тренировки проходили в одиночестве. Ирвин не знал, какие мотивы руководят нежеланием Леди пересекаться с Мраком и его учеником. Он скучал по Саньке. Но вопросов наставнице не задавал. Их отношения, наконец, уравновесились. В темной, непролазной чаще взаимных подозрений, недоверия и напряженности наметилась тонкая, едва заметная тропка. И Вин берег эту призрачную возможность наладить общение.

В зале Леди гоняла его, беспощадно и жестоко, выжимая все силы. Поначалу Ирвина это обижало: он принимал жесткость наставницы за форму мести. Или доказательство превосходства. Но когда, спустя неделю, он вдруг ощутил легкость собственного тела, послушность и гибкость мышц, на него снизошло озарение. Леди искренне работала на результат. Так, как умела. Так, как тренировалась сама: усердно, прилежно, требуя от собственного тела максимум возможного. И Вина полученный результат обрадовал. Воодушевление прибавило сил, и, выполнив с первой попытки заданную связку, вампир внезапно обнаружил на лице мастера улыбку. Настоящую, открытую, излучающую довольство и гордость. Глаза наемницы потеплели. Непривычное выражение словно наполнило их светом. Вин замер, ошарашенный увиденным, и тут же пропустил удар, опоздав с блоком.

— Не спи, — проворчала Леди, но тут же снова улыбнулась. — Это было здорово! Ты молодец. Сам почувствовал ошибку и встал правильно. Кажется, мы победили искореженные твоей школой стойки.

— У тебя такое лицо красивое, когда ты улыбаешься, — тихо, не отрывая от нее завороженного взгляда, произнес вампир. Наемница помрачнела, мгновенно возвращаясь к привычно-угрюмому состоянию, и предупредила:

— Не надо за мной ухаживать, Вин. Я твой мастер.

— Нет, ты меня неверно поняла! — поспешно возразил ученик. — Это не совсем комплимент. Выглядишь непривычно.

— Надеюсь, тебя это не собьет с толку, — хмыкнула мастер, меняя хват на коротком мече, и дернула подбородком. — На исходную. Поехали, еще раз.

Эта улыбка стояла перед глазами Ирвина целый день. Он перебирал свои ощущения и удивлялся каждому. Похвала разливалась на сердце теплым медом, наполняя душу ликованием. Его никогда не хвалили до этого. Вернее, наверняка хвалили, но это было раньше. До оборота. В прошлой жизни, в реальность которой ему уже не слишком верилось. Довольная улыбка Леди оказалась лучшей мотивацией для дальнейшего старания. И вампиру нестерпимо хотелось поговорить с мастером. Обсудить успех еще раз. Получить новую порцию эмоций.

Поздним вечером, не выдержав напора собственных чувств, вампир заварил чай и поднялся с горячим напитком наверх. У спальни Леди он замер в нерешительности. Ирвин не мог понять, зачем он пришел сюда. И что скажет наемнице, когда она выйдет. Ощущая себя полным дураком, Вин со вздохом развернулся, напрочь позабыв о чашке. Горячая вода выплеснулась ему на пальцы, и, ойкнув от неожиданности, ученик дернул рукой, врезавшись в дверь керамической ручкой. Звук получился звонким и ярким. Мастер появилась на пороге через секунду, словно ждала его стука.

— Да, Вин? — Леди изумленно обозревала открывшуюся ей сцену. Капли чая на полу, вампира, инстинктивно трясущего обожженной рукой, застывшую в другой его ладони чашку.

Ирвин растерялся. Все заготовленные слова мгновенно покинули память, оставив напоследок невнятную кашу из междометий.

— Я… чай… а он… вот.

Судьба наградила его второй улыбкой за сутки. В глазах наемницы зажегся лукавый огонек, и она преувеличенно серьезным тоном уточнила:

— Ты решил выпить чаю под моей дверью?

Ирвин тоже улыбнулся, взъерошил рукой и без того растрепавшиеся волосы и произнес неожиданно искренне:

— Да нет, я тебе чай принес. Искал повода поговорить.

— Что-то срочное? — брови чуть нахмурились, но улыбка так и не сошла с губ наемницы. Общее выражение вышло достаточно забавным.

— Нет. Захотелось просто поболтать.

— Ну, пошли, поболтаем, — Леди приняла чашку из его рук и кивнула в сторону лестницы.

Они расположились в гостиной. Вин, желавший еще раз обсудить успешную тренировку, задавал вопросы, а наставница не без удовольствия разбирала упражнение по частям, комментируя то, что удалось, и мягко уточняя оставшиеся пробелы. Беседа с натяжкой походила на дружеский разговор: недоверие, повисшее между мастером и учеником тончайшей кисейной завесью, отбрасывало тень на общее настроение. Тем не менее, это был огромный шаг для них: Ирвин не мог припомнить, чтобы за все прошедшее время они хоть раз вот так говорили, легко и свободно, на приятную обоим тему.

По-весеннему теплый воздух гулял за окнами, разгоняя мрачные признаки зимы. Ночи еще не стали теплыми, но днем дыхание приближающейся весны ощущалось все отчетливее. Природа словно встряхивалась, приходя в себя после сладкого и длительного сна. Даже птичьи голоса звучали радостнее и звонче. Ирвин с каждой ночью все острее чувствовал напряжение голода, желание поохотиться и поесть, но удерживался. Не представляя, тем не менее, на сколько его хватит. Рассудок пока оставался кристально чистым, прозрачным, как утренний ледок на лужицах, и Ирвин с тяжелым сердцем оттягивал тот день, когда ему придется обратиться к Леди с неожиданной просьбой. Утешала та мысль, что, судя по состоянию разума, стресс действует на его организм положительно, а уж этого добра мастер могла ему обеспечить с излишками.