неразговорчивым священником за год до этого, когда Гризвольд собирал сборник американской поэзии. По хотел, чтобы его туда включили, а Гризвольду нужна была известность. Взаимная неприязнь скрывалась под их сделками. Гризвольд опубликовал три коротких стихотворения и поверхностную биографию По, в то время как рецензия По тоже не отличалась любезностью: «Тщательный анализ книги может побудить многих, чей ум не отличается полнотой, считать ее скорее плохой, чем хорошей». По считал энциклопедический том, переполненный похвалами влиятельным поэтам, халтурой. Он сказал Джозефу Снодграссу, что эта книга – «самая возмутительная халтура».

Опубликованная в 1842 году, книга «Поэты и поэзия Америки», тем не менее, придала Гризвольду авторитет критика. Грэм предложил ему должность редактора и зарплату в тысячу долларов – на двести долларов больше, чем у По. Джесси Доу, друг По в Вашингтоне, вскоре после этого отметил стремительный упадок Грэма: «Мы отдали бы больше за ноготь Эдгара А. По, чем за душу Руфула Гризла». Гризвольд, со своей стороны, распространял «злобные, несправедливые и позорные нападки» на характер По среди всех, кто его слушал. Через несколько месяцев после ухода По Грэм сделал ему «выгодное предложение» вернуться в журнал, поскольку он «не был особенно доволен Гризвольдом, да и никто другой, за исключением самого преподобного джентльмена». По вежливо отказался.

Попытки и начало

С тех пор, как По покинул Ричмонд, он в основном не пил, однако после болезни Вирджинии и его ухода от Грэма что-то сломалось. В июне он отправился в Нью-Йорк, чтобы найти издателя для нового сборника рассказов, который он назвал «Фантазии». Он столкнулся с молодым поэтом Уильямом Уоллесом, любителем мятного джулепа, и прибыл в офисы Democratic Review и The Ladies’ Companion Уильяма Сноудена совершенно не в духе. Через день он появился в Джерси-Сити в поисках старого друга: «Однако он был на взводе и забыл адрес еще до того, как перебрался через реку. Он проплыл несколько рейсов взад и вперед на пароме, зашел на чашку чая и уехал. Мария Клемм последовала за ним, «сильно беспокоясь о дорогом Эдди»». В конце концов его нашли «в лесу на окраине Джерси-Сити. Он бродил среди деревьев, точно сумасшедший». Клемм забрала его домой.

По написал в Democratic Review рассказ и приложил извинения: «Вы, должно быть, составили обо мне странное представление. Но простая правда в том, что Уоллес настаивал на джулепе, а я не знал, что делаю или говорю». Они отвергли его рассказ «Декоративный сад», и эта фантазия о художественном всемогуществе – план огромного богача по переделке земли – будет питать По в трудные времена.

Он старался публиковаться где только мог, собирая по кусочкам новый рассказ о Дюпене. В основе сюжета «Тайны Мари Роже» лежит событие, которое в то время появилось в прессе: «Тело прекрасной продавщицы сигар Мэри Сесилии Роджерс найдено в Гудзоне». По поменял Манхэттен на Париж, Гудзон на Сену. Хотя его сюжет показался разочаровывающе бессистемным – из-за того, что По вносил коррективы во вторую и третью части рассказа по мере того, как открывались новые факты, – «Мари Роже» стала первым детективным рассказом, основанным на реальном преступлении.

Эта серия, как и «Декоративный сад», вышла в журнале Сноудена The Ladies’ Companion, чья производственная ценность была намного ниже, чем у Грэма. По сокрушался по поводу верстки, написав редактору: «О Боги! Ошибки типографии. Вы были больны, или в чем дело?»

К лету 1842 года накопились долги за аренду и счета врачей. По переехали в дом рядом с лесом на Коутс-стрит, ныне Фэйрмаунт-авеню, где Вирджиния смогла дышать более свежим воздухом. Кроме того, аренда там стоила меньше. Сын хозяина дома вспоминал, что По любил «бродить по окрестностям». Одному поэту По объяснял: «Бывают периоды, когда любое умственное упражнение становится пыткой, и когда ничто не приносит мне удовольствия, кроме уединенного общения с «горами и лесами»… Тогда я блуждаю и грежу месяцами и, наконец, просыпаюсь от желания сочинять. И в этот момент мании я начинаю писать и читать всю ночь, пока длится болезнь». Новое место послужило источником вдохновения для написания «Утра на Виссахиконе», описания пышных лесов региона, рассказчик которого, пересекаясь с великолепным лосем, воображает себя перенесенным в эдемский период, «когда краснокожий человек ступал один», до прихода белых и их порабощенных черных слуг (один из которых появляется и требует лося в качестве домашнего животного).

В мае 1842 года Ф. У. Томас, живший теперь в Вашингтоне, предложил новую цель: назначение в Таможенную палату Филадельфии, где один из сторонников Тайлера должен был сменить нынешнего директора. За свою лояльность к вигам Томас был назначен в Министерство финансов. Он обрисовал заманчивую картину: «Вы прогуливаетесь до офиса чуть позже девяти утра, не спеша, и выходите из него чуть позже двух часов дня, возвращаясь домой к обеду <…>, и если вы решите писать при свете лампы в литературной манере, то почему бы и нет». Томас зарабатывал тысячу долларов в год.

По поздравил его: «Я очень за вас рад. Теперь вы можете писать при свете лампы и чувствовать себя более непринужденно».

По знал Тайлера в Ричмонде, и с некоторым усилием он смог представить себя в роли партийного деятеля: «Я вирджинец – по крайней мере, я называю себя таковым, поскольку всю свою жизнь, вплоть до последних нескольких лет, прожил в Ричмонде. Мои политические принципы всегда почти полностью совпадали с существующей администрацией, и я сражался за Гаррисона по доброй воле». Кроме того, его литературные и криптографические таланты можно рассматривать как доказательство его полезности. Сын Тайлера Роберт был поэтом и одним из друзей Томаса в Вашингтоне, а По опубликовал зашифрованное письмо от некоего «У. Б. Тайлера», предназначенное для того, чтобы заручиться благосклонностью президента.

Возможность работы на таможне намекала на «новую жизнь», она позволила бы По «осуществить все его амбициозные проекты». Получив правительственное назначение и инвестора, он мог сразу же запустить The Penn.

В августе был назначен новый инспектор. К тому времени на тридцать должностей претендовали «1124 кандидата». По упорствовал, хотя инспектор обошелся с ним «самым постыдным образом»: «Он почти не разговаривал, пробормотал: “Я пошлю за вами, мистер По”, и на этом все».

Томас посочувствовал, посетив его в «сельском доме», комнаты которого «выглядели опрятными и ухоженными», но «носили отпечаток денежной нужды». Его встретила Вирджиния, которую позже он назвал обладательницей «самых выразительных и умных глаз, которые когда-либо видел», хотя ее «бледный цвет лица, глубокие морщины на лице и изнуряющий кашель» заставили его «считать ее жертвой