поступил отвратительно по отношению ко всем нам?

— Я всегда это понимал, но признался в этом самому себе только сейчас. Когда меня буквально огрели битой по голове и заставили проснуться.

— Что, совесть замучила? — немного холодно интересуется Ребекка, скрестив руки на груди. — Начал понимать, какую ошибку совершишь, если пойдешь против своей семьи и без сожаления убьешь нас лишь ради того, чтобы получить наши деньги?

— Вы все неправильно поняли мои мотивы, — с грустью во взгляде говорит Эдвард. — Вы считайте меня любителем денег, который хочет разбогатеть ценой жизни своих родственников. Но это совсем не так! Клянусь, я никогда даже не думал о том, чтобы променять семью на деньги и не собираюсь это делать.

— Однако ты сам заявил об этом всем вам.

— Нет, я никогда не говорил этого. Я имел в виду только лишь желание получить наследство. Никаких мыслей о том, чтобы ограбить свою семью и тем более убить ее.

— Разве не таким ли легким способом ты хочешь разбогатеть и перестать стыдиться своей бедности? Работать и зарабатывать честные деньги ты не хочешь, а решил, что можно получить все и сразу!

— Да, я хочу получать нормальные деньги, чтобы покупать все что угодно и снимать хотя бы самую маленькую и ужасную квартиру. И если мне придется много работать для этого, то я готов.

— Прекрати уже строить из себя невинную овечку, — холодно требует Ребекка. — Ты сам выдал все свои планы и заявил, что имеешь право якобы на то, что принадлежит тебе.

— Деньги семьи — не принадлежат. Но те деньги, которые мне завещал отец, — да. Я боролся только за них. Я не хотел, чтобы дядя Майкл заполучил их и лишил отца последнего, что у него было.

— Ты окончательно заврался, Эдвард. Сначала трезвонил на всех углах, что ты жутко злишься из-за того, что люди вокруг тебя намного успешнее, а у тебя нет ничего. А ты вообще в курсе, что все эти люди много работали и продолжают работать ради того, чтобы жить хорошо? Никогда не задумывался о том, через что пришлось пройти тем, кого ты хочешь убить?

— Нет, мама, прошу, не говори так, — с жалостью во взгляде умоляет Эдвард. — Мне безумно больно, что все считают меня монстром, которое только и ждет момента, чтобы покончить с близкими. Это совсем не так!

— Ты сам заставил всех думать, что от семьи тебе нужны только деньги, дома, машины и прочие богатства, — спокойно говорит Ребекка. — Мало того, что ты хочешь отказаться от семьи ради каких-то несчастных денег, так еще и оскорбляешь тех, кто всегда относился к тебе хорошо.

— Я не собираюсь отказываться от семьи ради денег, сколько бы мне ни предложили. Для меня семья всегда была очень важна, и я не хочу терять ее.

— Запомни, Эдвард, если ты хотя бы попытаешься покушаться или тем более убить кого-то, то ты умрешь, по крайней мере, для меня. Я уже сильно разочаровалась в тебе и отказываюсь верить, что у меня такой ужасный ребенок. Но совершив убийство, ты можешь навсегда забыть о том, что у тебя есть мать. Потому что я откажусь от тебя как от сына и буду считать, что у меня есть только один ребенок. Который никогда не пошел бы на такой омерзительный поступок.

— Нет, мама, пожалуйста, не говори так! — качая головой, отчаянно умоляет Эдвард. — Я люблю тебя всем сердцем и никогда не забуду, кто ты есть для меня. Поверь, я никогда не пойду на убийство и не испорчу себе жизнь, живя с грехом, от которого никогда не смогу избавиться. Я не убийца и не вор! Я до смерти боюсь любого оружия и хочу кричать от страха, когда вижу какой-нибудь пистолет или ножик.

— Ты любишь только себя и огромные деньги. Семья и друзья ничего не значат для тебя. Мы уже убедились в этом, когда ты откровенно заявил о правах на чужие деньги и желании стать убийцей ради кучи долларов. Ради того, чтобы не вкалывать целыми сутками и разбогатеть очень легким путем.

— Ну скажи… Скажи, как мне убедить тебя в том, что я не замышляю ничего плохого против своей семьи, люблю ее всем сердцем и хочу вернуть доверие и любовь тех, с кем разругался? Как? Я не хочу, чтобы меня так и продолжали считать едва ли не такой же мерзкой эгоистичной тварью, как дядя Майкл. Вы должны винить его во всех наших бедах, а не меня!

— Вряд ли тебе когда-нибудь удастся заслужить наше прощение после всего, что ты сделал. После того как бросил и унизил свою девушку! После того как ты оскорбил своих брата и его невесту, которые ни в чем перед тобой не виноваты! После того как ты причинил огромную боль мне и заставил настолько сильно разочароваться, что я захотела забыть о том, что я родила такого неблагодарного сыночка.

— Клянусь, я не хотел никого обижать, — с грустью во взгляде смотря на Ребекку и будучи расстроенным из-за того, что его мама очень холодна к нему, уверенно отвечает Эдвард. — Я никогда не хотел причинять кому-либо боль и заставлять разочароваться во мне! Может быть, у меня масса недостатков, но я бы ни за что не поступил так подло со своей семьей и не пойду на убийство тех, кто мне дорог.

— Но ты вот-вот это сделаешь! — отмечает Ребекка. — Ты в любой момент можешь убийство своего родного брата! Только лишь из зависти к его успехам! Из-за ненависти и злости… Из-за мысли, что тебя любят меньше, чем его!

— Я никогда не ненавидел ни Терренса, ни Ракель, и никогда не завидовал ему. Я всегда очень хорошо относился к брату и считал его своим лучшим другом и самым близким человеком. Мое отношение к нему всегда было искренним. И я по-прежнему люблю его, уважаю и горжусь тем, чего этот человек добился.

— Однако сам Терренс так не считает. Он жутко ненавидит тебя и говорит, что больше никогда не вспомнит о том, что ты — его брат. Никогда не назовет тебя таковым.

— Знаю. — Эдвард опускает свой грустный взгляд на руки. — Знаю, что виноват в том, что он теперь ненавидит меня. Но я очень хочу, чтобы все было иначе. Хочу доказать ему и всем вам, что я не такой ужасный и мог бы даже отдать жизнь ради своей семьи.

— Ты натворил делов, которые касаются не только твоей семьи. Не забывай о том, как низко ты оскорбил свою бывшую девушку.

— Если