— Думаю, в таком виде в деревне лучше не появляться.

Шлепая по траве в носках, пропитанных вонючей тиной, Антон выбрался на пригорок и критически себя осмотрел.

Исцарапанный и перемазанный илом, он напоминал себе то ли сказочного водяного, потрепанного развеселой подводной жизнью, то ли неудачно форсировавшего Днестр резидента иностранной разведки с известной картины «Пионеры поймали английского шпиона», вдобавок подвергшегося нападению стаи бродячих собак. Из одежды на нем сохранились одни лишь семейные трусы, разодранные попавшимся под водой сучком, и теперь добрую половину задницы оголял безобразный лоскут.

Пожалуй, разгуливать так по деревенским улицам было чревато. И уж точно этот видок вряд ли одобрила бы суровая тетка-библиотекарша, член сельсовета и оплот деревенской морали.

Девушка вздохнула.

— Это ничего. Подожди здесь, пока я схожу за одеждой…

Сама она умудрилась остаться на удивление чистенькой, словно случайный дождь застиг ее без зонтика прогуливающейся где-нибудь в городском парке. О пережитых приключениях напоминали лишь мокрая одежда и кроссовки, да бледное вытянувшееся лицо.

Пока Антон отмывался, поднявшееся из-за леса солнце согрело его озябшие плечи. Палаточный городок находился совсем рядом, от него тянуло костром, слышался походный звон кастрюль и гомон просыпающихся. Это была образцовая туристическая стоянка, построенная по всем правилам вольных путешественников, снабженная переносным туалетом, огороженная веревочкой и флажками. Когда ноздри Антона учуяли запах кофе, он невольно для себя развернулся в сторону палаток.

Может быть, ему показалось?

Нет, все верно. Где-то совсем рядом, монотонно и уютно, как журчание ручья, текущего по подземному гроту, звучал знакомый тенорок с хвастливыми нотками.

— Мои предки владели здесь всем! Они добывали сахар из свеклы… крупнейшие производства, на них трудились тысячи людей. Все вокруг принадлежало династии Велесовых… земля, заводы, мануфактуры! Они были милионерами, сахарными королями, филантропами. Поощряли науку, строили школы, театры, музеи… по сути, изменили культурный ландшафт этих глухих провинций!

Подойдя поближе, Антон увидел, что у разгорающегося костра сидит, укрывшись пледом, пара девушек, а какой-то парень ползает вокруг очага, раздувая пламя под чайником на треноге. Туристки ели бутерброды и тревожно поглядывали на чайник.

По соседству с девушками сидел Патрик Уиллис Колхаун, психолог-консультант и историк-любитель. С тех пор, когда Антон видел его в последний раз, он приобрел черты бывалого туриста — ботинки в пыли, идеальная камуфляжная курточка покрылась свежими, не предусмотренными раскраской бурыми и зелеными разводами. Несколько неожиданно на нем смотрелась красная лента с надписью «Почетный свидетель», переброшенная через плечо, как перевязь мушкетера.

Его круглое розовое лицо горело огнем, в то время как он размахивал руками, с энтузиазмом объясняя собеседникам, чем знаменит его род и как сюда попали его предки. Судя по тональности его речи, он приравнивал этот случай чуть ли не к завоеванию империи ацтеков Фернандо Кортесом.

— Значит, теперь все их богатство достанется вам? — спросила одна из девчонок.

Патрик Уиллис отмахнулся:

— Деньги меня не интересуют! Я претендую на наследство единственно из чувства ответственности. Поймите, что в результате преступной безалаберности утеряна память о тех, кто формировал духовные и интеллектуальные ценности этих земель! Моя миссия состоит в том, чтобы восстановить историческую справедливость, воздать должное великим промышленникам и первопроходцам. С которыми, к счастью, я сам связан родственными узами…

Тут его взгляд упал на Антона:

— Ну наконец-то! Где же вы пропадали все это время?

— Где я пропадал? — переспросил Антон, еле сдерживаясь, чтобы не заорать. — А куда вы исчезли? Мы всю ночь искали вас в пещерах!

Рыжий человек в ответ вытаращился на него круглыми глазами.

— Не может быть! Потрясающий пример взаимовыручки! — закричал он. — Честно, я впечатлен, — заверил он, прижимая руку к сердцу. — Но поверьте, моей вины здесь нет. Это все хозяйка дома, где я снимаю комнату. Глупая старуха растрезвонила в деревне, что я заблудился в пещерах. Я и правда собирался в небольшую карательную экспедицию, чтобы нагнать на сектантов страху… но вовремя сообразил, что пожалуй, это выйдет за пределы моих возможностей.

Он потер коротенькие ручки, улыбаясь.

— Мне повезло наладить отношения с жителями соседней деревни. Совершенные алкоголики, конечно, но замечательные, гостеприимные люди! Они настолько прониклись идеей восстановления исторической справедливости, что сами предложили свою помощь. Мы договорились о том, чтобы выкурить сектантов из пещерного монастыря… знаете, завалиться туда ночью с рогатинами, факелами, в духе позднего средневековья, этакая народная дубина гнева, так сказать, — рыжий захихикал.

Антон медленно опустился на траву.

По идее, он должен был сердиться, орать, возмущаться, но внезапно вся злость на этого идиота, из-за которого он едва не был погребен заживо, а потом едва не утоп, куда-то пропала. В конце концов, в эту поисковую авантюру он вляпался почти без посторонней помощи.

— Вчера, едва лишь взошло солнце, я отправился к моим друзьям, чтобы обговорить детали, — продолжил Патрик Уиллис, — но в результате настойчивого гостеприимства был вынужден участвовать в местном свадебном обряде.

Тут он запыхтел, как паровоз на подъеме.

— Уфф!.. Вы слышали про здешний самогон? Местные настаивают его на листьях белокровицы — это такой местный сорт свеклы, по разговорам, творит чудеса, заживляет раны, поднимает мертвых из гроба!

— Мы нашли его вечером возле сельпо, — хмуро вмешался парень, приглядывавший за чайником, который все никак не хотел закипать. — Скандалил, требовал водки, продавщицу называл крепостной девкой и грозил выпороть на конюшне. С ним были еще какие-то алкаши с Водяного, искали краденую невесту. Натурально, все в сопли.

— Касательно продавщицы, это дискуссионный вопрос, — сказал рыжий, защищаясь. — Я лишь привел пример, что полагается за ослушание крепостным, как если бы я был, например, местным барином. В какой-то мере чисто теоретическая предпосылка…

— Невесту-то хоть нашли? — поинтересовался Антон у иностранца.

— Куда там, — ответил тот. — Не стоило мне соглашаться на эту аферу. Теперь-то я понимаю, что нужно было воспринимать данный обряд в ракурсе осмысления женщины как носительницы идей плодородия. Но гостеприимство у местных превосходит всякие пределы, и еще этот дикарский обычай пить до дна! Видите ли, — признался он, — благодаря особенностям моего организма опьянение в моем случае принимает гебефреническую форму, то есть я становлюсь немножечко буйным.

— Заберете его с собой? — с надеждой спросил парень. — Вы же, кажется, его знакомый? Слушайте, этот ваш барин всю ночь слонялся возле палаток и мешал спать. А у нас, между прочим, режим.

— Значит, вы тоже эти… гидрогеологи? — спросил Антон, ненавязчиво уклоняясь от прямого ответа.

— Гидро… кто? — удивился парень.

— Мы страноведы. Гуманитарии то есть, — сказала одна из девушек.

— А где лагерь гидрогеологов? Аквалангистов из Крыма?

Парень посмотрел на него так, словно Антон спросил, где здесь поблизости сераль турецкого султана.

— Нету тут таких. По крайней мере в