— Как ни странно, это было весело, — почти неохотно признал Адам.

Оливия посмотрела на него, и ее осенило. Холден был для Адама как Ань для нее самой. Его главным человеком. Адам и Том тоже были близкими друзьями, но с Холденом отношения у него были другие, и… и Оливия понятия не имела, что ей делать с этой информацией.

Может, стоило рассказать Малькольму? Это повеселит его, а может, доведет до безумия.

— Ладно, — сказал Холден, вставая. — Это было чудесно. Пойду выпью кофе. Нам нужно будет как-нибудь потусоваться втроем. Не могу вспомнить, когда в последний раз имел удовольствие ставить Адама в неловкое положение перед девушкой. Но сейчас он весь твой.

Он произнес слово «твой» с ухмылкой, которая заставила Оливию покраснеть.

Адам закатил глаза, когда Холден отошел к стойке. Оливия, как зачарованная, несколько мгновений следила за ним взглядом.

— Эм… что это было?

— Холден в своем репертуаре. — Адама это, кажется, совсем не раздражало.

Она кивнула, не успев пока прийти в себя.

— Поверить не могу, что я у тебя не первая.

— Что?

— Не первая, с кем ты имитируешь отношения.

— Точно. Полагаю, выпускной бал считается. — Он задумался. — Холдену никогда не везло в отношениях. Незаслуженно не везло.

Заботливая нотка в его голосе согрела ей сердце. Оливия гадала, осознает ли Адам, как он проявляет заботу о друге.

— А они с Томом когда-нибудь?..

Он покачал головой.

— Холден взбесится, если узнает, что ты об этом спросила.

— Тогда почему он не хочет ехать в аэропорт с Томом?

Адам пожал плечами.

— Холден всегда испытывал очень глубокую, очень иррациональную неприязнь к Тому, еще со времен аспирантуры.

— Вот как? Почему?

— Не знаю. И не уверен, что Холден сам знает. Том говорит, что он ревнует. Я думаю, они просто слишком разные.

Оливия замолчала, переваривая информацию.

— Холдену ты тоже не рассказал о нас. Что это не по-настоящему.

— Нет.

— Почему?

Адам отвел взгляд.

— Я не знаю. — Он стиснул зубы. — Думаю, я просто не… — Он смолк и покачал головой, а потом улыбнулся слабой и немного вымученной улыбкой. — Знаешь, он очень высокого мнения о тебе.

— Холден? Обо мне?

— О твоей работе. И твоих исследованиях.

— А.

Она понятия не имела, что ответить на это. Когда вы обсуждали меня? И почему?

— А, — бессмысленно повторила она.

Она не знала точно, почему именно сейчас, в этот самый момент ее впервые ошарашила мысль о возможных последствиях их соглашения для жизни Адама. Они согласились на фейковые отношения, потому что оба выигрывали от этого, но ей пришло в голову, что Адаму тоже есть что терять. Из всех, кого Оливия любила, она лгала лишь одному человеку, Ань, и это было абсолютно неизбежно. Ей было наплевать на мнение других аспирантов. Адам, однако, ежедневно лгал своим коллегам и друзьям. Его аспиранты общались с ним каждый день, думая, что он встречается с одной из их сверстниц. Может, они считали его развратником? Может, его роман с Оливией изменил их представление о нем? А как насчет других преподавателей кафедры или просто коллег? То, что отношения с аспирантами не возбранялись, не означало, что никто их не осуждал. А что, если Адам встретит — или уже встретил — кого-то, кто ему действительно нравится? Когда они заключали сделку, он сказал, что не собирается ни с кем встречаться, но это было несколько недель назад. Сама Оливия была убеждена, что не захочет встречаться ни с кем, и разве сейчас это не было забавно и при этом совсем не смешно? Не говоря уже о том, что пользу от их соглашения пока получила она одна. Ань и Джереми купились на ее ложь, но исследовательские фонды Адама все еще были заморожены.

И все же, несмотря на это, он продолжал помогать ей. А Оливия в ответ на его доброту взращивала в себе чувства и мысли, которые, несомненно, поставили бы его в неловкое положение.

— Будешь заказывать кофе?

Оливия подняла взгляд от своих ладоней.

— Нет.

Она откашлялась, борясь с ощущением, которое жгло ей грудную клетку. Мысль о кофе вызывала тошноту.

— Думаю, мне стоит вернуться в лабораторию.

Она наклонилась, чтобы подобрать рюкзак, хотела встать и немедленно уйти, но ей пришла в голову одна мысль, и она поняла, что пристально смотрит на него. Он сидел напротив, слегка нахмурившись, с встревоженным выражением лица.

Она попыталась улыбнуться.

— Мы друзья, да?

Он нахмурился сильнее.

— Друзья?

— Да. Ты и я.

Он посмотрел на нее долгим внимательным взглядом. Что-то новое промелькнуло у него на лице, суровое и немного грустное. Слишком мимолетное, чтобы можно было истолковать.

— Да, Оливия.

Она кивнула, не зная, должно ли это ее подбодрить. Она не ожидала, что день окажется таким, и под веками ощущалось странное жжение, что заставило ее побыстрее просунуть руки в лямки рюкзака. С робкой улыбкой она махнула ему на прощание и уже собралась было уйти из этого проклятого «Старбакса», но тут Адам произнес этим своим голосом:

— Оливия.

Она остановилась прямо у его стула и посмотрела на него сверху вниз. Странно было оказаться выше него.

— Это, может быть, неуместно, но… — Он стиснул зубы и на секунду закрыл глаза. Как будто хотел собраться с мыслями. — Оливия. Ты необыкновенная, и я не сомневаюсь, что если ты расскажешь Джереми о своих чувствах, то он… — Он замолчал. Затем кивнул. Поставив своего рода точку, потому что его слова и то, как он произнес их, заставили ее глаза гореть еще сильнее.

Он думал, что это Джереми. Адам думал, что она была влюблена в Джереми, когда они заключали свое соглашение, и что она по-прежнему в него влюблена. Потому что она только что произнесла глупую ложь, которую слишком боялась взять обратно и…

Теперь без вариантов. Она сейчас разрыдается, и больше всего на свете ей не хочется этого делать на глазах у Адама.

— Увидимся на следующей неделе, ладно?

Оливия не стала дожидаться его ответа и быстро направилась к выходу, толкнув плечом кого-то, перед кем ей следовало бы извиниться. Оказавшись снаружи, она глубоко вздохнула и направилась к биофаку, пытаясь выбросить мысли из головы, пытаясь заставить себя думать о семинаре, на котором ей надо было ассистировать, о заявлении на стипендию, которое она обещала доктору Аслан отправить завтра, и о том, что в следующие выходные в городе будет сестра Ань и собирается готовить для всех вьетнамскую еду.