руки и вступал в разговор с каждым гостем. Было довольно противно улыбаться по необходимости и терпеть руку Эгана, державшего меня за талию, словно я являлась его собственностью. Вечеринка не радовала весельем. На семьдесят процентов она соответствовала тем тоскливым приемам для высокопоставленных особ, где гости беседуют с бокалом вина в руке и ведут себя крайне степенно, не расслабляясь ни на секунду. Остальные тридцать процентов спасали хорошая музыка и алкоголь, тем более что для увеличения размеров пожертвований приглашенные могли дегустировать вина из разных стран и покупать их.

В общем, я заскучала, наслушавшись одних и тех же разговоров:

– Я слышал, твой отец намерен баллотироваться на пост президента.

– Думаю, я проголосую за него.

– Ему необязательно выигрывать, он и так обладает достаточным влиянием…

– Прием выше всяких похвал, Эган. Какова цель пожертвований?

– Ты великолепно выглядишь!

Эган отвечал всем обстоятельно и красноречиво. О семье он говорил с такой гордостью, что казалось, будто фамилия – единственный смысл его существования. Он, несомненно, преклонялся перед своим родом. Для него имело исключительное значение то, что он являлся частью семейства Кэш.

В какой-то момент, когда звучала легкая и заунывная музыка медленного танца, я заметила, что Арти стояла у столика с напитками и торопливо пила из своего бокала, с тревогой оглядываясь по сторонам. У нее явно что-то произошло. Я извинилась:

– Я отлучусь в дамскую комнату. Скоро вернусь.

Эган, полностью поглощенный разговором, меня даже не услышал. Я поспешила к Арти.

– Что произошло? – спросила я шепотом.

– Адрик налег на выпивку, а потом исчез, – ответила она с тревогой в голосе. – Я нигде не смогла его найти, поэтому хожу одна, и все смотрят на меня с удивлением.

Хм, после подслушанной ссоры между ним и Эганом я догадывалась, что он бродит где-то тут, но злой как черт.

– Ты не пробовала его спросить, действительно ли они так близки с Эганом? – спросила я.

– Но так это выглядит со стороны, правда? – с сомнением сказала она и огорченно поморщилась. – Все равно Адрик… Я его не понимаю. И никто не понимает.

Но я-то знала, что он зол на весь мир. Я понимала, что именно он чувствовал. В его жизни произошло какое-то событие, которое привело его в ярость. И к этому точно приложил руку Эган, хотя мне пока не удалось выяснить, какое отношение случившееся имело к Эли.

Мой так называемый парень внезапно возник рядом с нами, и я не стала больше ничего говорить. Он держал бокал с виски, и его массивное кольцо выглядело опасным, как кастет. Разумеется, он был дьявольски красив, прекрасно осознавал свою привлекательность и лучился самодовольством.

– Не оставишь ли нас наедине? – вдруг попросил он Арти.

Он произнес фразу вежливым тоном, но все равно сказать такое было очень некрасиво с его стороны, учитывая, что Арти являлась моей подругой. Я собиралась поставить его на место, но она строго посмотрела на него и отступила, затерявшись среди гостей.

– Тебе нравится грубить ей, да? – упрекнула я Эгана. – Больше так не делай.

– Здесь приказы отдаю я, – невозмутимо заявил он, – к тому же…

Эган поставил бокал на ближайший столик и, к моему удивлению, протянул мне руку. Вздернув бровь, я переводила взгляд с его лица на раскрытую ладонь.

– Что?

– Потанцуем.

Я заморгала. Он хотел, чтобы я танцевала? С ним? С Эганом? Мы находились на этом свете или я недавно умерла от скуки, сама того не заметив?

– Ты намерен прилепить мне на спину плакат с призывом «Пни меня» или что? – недоверчиво спросила я.

Эган закатил глаза и, не дожидаясь моего согласия, взял меня за руку и отвел от стола туда, где танцевали гости. Без предупреждения он положил мне руку на талию и прижал к себе так, что я легла грудью на твердую мужскую грудную клетку, а мой лоб оказался на уровне его носа. Ноздри заполнил аромат дорогого одеколона, а его губы коснулись моего уха, и он сказал тихо, отвечая на последний вопрос:

– Нет, но если бы у тебя был такой плакат, я бы так и поступил.

И словно по волшебству (или по приказу Эгана) диджей поставил песню «Quando,quando,quando» в исполнении Michael Buble. А потом мы с Эганом начали танцевать.

Однако… Ну и ну, Эган. Его шаги в ритм музыки и манера вести в танце были мастерскими, уверенными и элегантными. Разумеется, он привлекал внимание, а потому и я тоже, ведь мы в один миг притянули к себе множество взглядов. Его это нисколько не беспокоило. Напротив, мне с трудом верилось, что мы делаем вместе такое простое и банальное дело. Танцевать я умела, так что опозориться мне не угрожало, не пугайтесь. Неужели мы танцевали, как обычная влюбленная пара? Под звуки сентиментальной песни? Почему? Просто потому? Невозможно…

– Послушай, – вдруг прошептал он мне на ухо, почти не разжимая губ, чтобы окружающие не разобрали слов, – нас сейчас фотографируют, и это важно. Притворись влюбленной.

После его замечания я обратила внимание на фотографа, стоявшего в толпе гостей, с любопытством наблюдавших за нами и не делавших снимки, пока мы двигались в ритме танца.

Теперь все встало на свои места. Я больше не испытывала недоумения и растерянности.

– О, так тебе от меня что-то нужно, – с улыбкой ответила я, почувствовав облегчение от того, что поняла истинную причину, почему он повел меня танцевать. Но мне очень хотелось подразнить его. – А я-то подумала, что ты пригласил меня на танец, чтобы создать романтическую обстановку и прикоснуться ко мне.

Он усмехнулся, пощекотав губами мое ухо. Я ощущала его дыхание, спокойное дыхание человека, уверенного, будто весь мир в его руках.

– Я правильно понял? – уточнил он с веселой иронией. – Неужели тебе захотелось, чтобы я тебя приласкал, Дерри? Неужели ты хочешь провести со мной ночь? Впрочем, сомневаюсь, что это будет романтично, не в моем стиле…

– Да? А что же тогда в твоем стиле? – поддержала я игру, притворившись заинтригованной. – Позволь, я догадаюсь, «сделать это жестко».

– Правильнее сказать, сделать вечер незабываемым, – поправил он.

Хороший ответ. Любая другая девушка наверняка растаяла бы от таких слов и особенно от покоряющей искренней уверенности, прозвучавшей в интонации, которой они были сказаны. Не возникало ни малейшего сомнения в их правдивости. Будь я не я, то подумала бы, что Эган способен свести женщину с ума, просто подмигнув ей.

– Ух ты, это как раз то, что мне сегодня нужно, – солгала я, добавив в голос нотки восхищения.

– Пожалуй, неплохая мысль, учитывая твой нынешний облик, – решил он.

Приподняв брови, я заглянула ему в глаза. Они горели недобрым огнем, там, за серой, почти прозрачной радужкой, угадывались гордыня и коварство. Казалось, он привычно взирал на все с саркастичной усмешкой. Типичный киношный мерзавец, обворожительный и безупречный.

– Ты хорошо подумал, Кэш? – прибегла я к его тактике, взяв на вооружение иронию. – Может, я тебе нравлюсь?

– Мне нравится, как ты сегодня выглядишь. – Он слегка пожал плечами.

– Ты не ответил на вопрос, – указала я и медленно произнесла. – Я ни капли не нравлюсь тебе, Эган?

Мне очень хотелось услышать ответ.

Но в его распоряжении были самые изощренные способы отвлечь внимание. Он плотно взял меня за талию, заставив слегка повернуть корпус вправо. Мягкое, плавное па, и я лишь осознавала в полной мере, что спиной прижималась к груди Эгана, его бедра терлись о мою задницу, а губы щекотали ухо. Я почувствовала себя крошечной, запутавшейся в его руках, как в силках, и,