из Советского Союза и из тех стран, на которые он распался в конце 1991 года. Эта репатриация называется «Большой алией». Она действительно большая: за десять с небольшим лет в Израиль прибыли более миллиона человек, а к 2006 году количество репатриантов из постсоветских стран превысило полтора миллиона. Большая алия была вызвана смягчением выездных правил в позднем СССР и последовавшей за этим полной свободой передвижения. Пик репатриации пришелся на 1990 и 1991 годы, когда из Советского Союза в Израиль прибыли свыше трехсот тридцати тысяч человек. Страна не была готова к столь обильному наплыву репатриантов. Для того, чтобы разместить всех прибывающих, пришлось возродить практику строительства временных поселений, правда теперь вместо палаток в них стояли сборные дома, оборудованные всеми удобствами. Большая алия оказалась крайне полезной для государства, поскольку более половины репатриантов этой волны имели высшее образование и среди них было много представителей «наукоемких» профессий – ученых, преподавателей, врачей, компьютерщиков. Радикалы критикуют Большую алию за то, что около трети ее репатриантов не являлись евреями с галахической точки зрения, но, в конечном итоге, на первом месте стоит самоидентификация личности и ее готовность жить по законам Израиля. Показателем успешной интеграции репатриантов Большой алии служит то, что в настоящее время их средняя заработная плата соответствует заработной плате коренных израильтян.

В самом начале алии в Израиль прибывала малая часть евреев, покинувших Советский Союз, – всего лишь около десяти процентов. Остальные же, по прибытию в Вену, служившую репатриантам промежуточным пунктом, получали въездные визы США и реже – Австралии или Канады. Вызов из Израиля служил таким «репатриантам» лишь предлогом для выезда из СССР. Конец подобной практике положило решение Конгресса США об отмене права на иммиграцию для граждан, покинувших СССР по израильскому вызову, которое было принято 1 октября 1989 года. Так что этот день можно считать началом Большой алии.

Для бо́льшей надежности израильтянам пришлось изменить маршрут перелета репатриантов, направляя их из Москвы в Тель-Авив через Будапешт или Бухарест, откуда они могли вылететь только в Израиль. Прямых рейсов из Москвы в Тель-Авив тогда не было, точно так же как не было дипломатических отношений между СССР и Израилем. Иногда израильское правительство обвиняют в «недемократичности», считая, что оно якобы препятствовало свободе выбора места проживания. Но о каком нарушении демократических принципов можно говорить, если репатрианты по собственной воле изъявляли желание выехать именно в Израиль и получали вызов из Израиля? Желающие переехать в США или, скажем, в Австралию могли бы обращаться в соответствующие посольства в Москве, не делая «хода конем», не сильно, но довольно больно бившего по репутации Израиля. Кстати говоря, есть мнение, что массовое прибытие репатриантов стало решающим доводом, подтолкнувшим арабов к диалогу с Израилем.

Убийство премьер-министра Рабина

Переговоры о постоянном статусе Палестинского арабского государства должны были начаться не позднее начала третьего года переходного периода, который начинался после ухода израильских войск из сектора Газа и Западного берега, то есть не позднее 4 мая 1996 года. Однако убийство премьер-министра Ицхака Рабина отложило начало переговоров на неопределенный срок.

«Мирный процесс связан с трудностями, порой с очень большой болью, – сказал Рабин перед своей гибелью. – Безболезненных путей у нашего народа не осталось, однако мирный путь лучше тропы войны». Деятельность Рабина на посту премьер-министра была наглядным подтверждением внешнеполитической политики Израиля, готовности к диалогу и к реальным компромиссам.

4 ноября 1995 года, когда Ицхак Рабин подходил к своей машине после выступления на митинге в поддержку мирного процесса на площади Царей Израиля[190] в Тель-Авиве, в него трижды выстрелил двадцатипятилетний Игаль Амир. Спустя сорок минут после покушения, Рабин умер.

Игаль Амир происходил из религиозной йеменской семьи, отец его был сойфером.[191] После службы в армии он некоторое время изучал иудаизм, а затем поступил на юридический факультет Университета имени Бар-Илана.[192] Благополучный молодой человек, из тех, кого принято называть «надеждой Страны»… Амир объяснил свой поступок желанием «защитить народ Израиля от реализации соглашений, достигнутых в Осло».

Убийство Рабина спровоцировало конфронтацию между левыми силами и религиозными сионистами, считавшими, что в Эрец Исраэль могут жить только евреи. На сторону последних встала и значительная часть светских сионистов. Раскол продемонстрировало неготовность израильского общества к переменам, провозглашенным в «Декларации принципов», поэтому следующий этап израильско-палестинских переговоров пришлось отложить. Что же касается самого убийства, то оно вызывало и продолжает вызывать много вопросов. В одиночку ли действовал Амир? Как он смог приблизиться к премьер-министру, которого бдительно охраняли? Кому в правительстве было выгодно устранение Рабина (этот вопрос звучит по-детски, но, тем не менее, его активно обсуждали)? Среди версий попадаются и весьма оригинальные. Якобы Амир был агентом израильских спецслужб, которые инсценировали покушение на Рабина по его же собственному указанию, ради поднятия низкого рейтинга премьер-министра перед грядущими выборами. Амиру дали пистолет с холостыми патронами, которые он самовольно заменил на боевые…

В общем, израильские радикалы оказались таким же препятствием в урегулировании ближневосточного конфликта, как и исламские фундаменталисты.

Подтверждением эволюции внешнеполитических отношений Израиля стало присутствие на похоронах Рабина президента Египта Хосни Мубарака и короля Иордании Хусейна. Кстати говоря, в декабре 1989 году, когда пламя первой интифады полыхало вовсю, около пятнадцати тысяч евреев и арабов образовали «человеческую цепь мира» вокруг стен Старого города Иерусалима, призывая к началу мирного диалога. Те евреи, которые стояли в этой цепи, радели о будущем Израиля больше, чем радикалы, отрицающие любые соглашения с арабами. Так или иначе, но на сегодняшний день на территории Израиля проживают около двух миллионов арабов, что составляет более двадцати процентов населения страны. Игнорировать этот факт и не искать путей достижения согласия с арабами по меньшей мере неразумно.

Проблема поселений

В свете создания палестинской автономии особую остроту приобрела проблема израильских поселений на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа, созданных на этих территориях после 1967 года. Моше Даян, определявший после Шестидневной войны израильскую политику на присоединенных территориях, говорил по этому поводу следующее: «На тех землях, которые мы не собираемся оставлять и которые являются частью новой территории Государства Израиль, должны быть созданы политические доводы посредством основания городских, сельскохозяйственных и промышленных поселений, а также армейских баз. Так будет создана новая карта, пусть и не за один день или месяц… Я рассматриваю поселения как наиболее важный фактор, который обладает наиболее сильным весом в деле создания политических доводов. Такое мнение основано на том, что мы останемся в любом месте, где создадим форпост или поселение». Создавая