будто меня предали. Почему он не сказал мне об этом? Почему позволил думать, будто она пропала? Но ответ очевиден: это автоматически сделает его подозреваемым в ее смерти.

«Видеонаблюдение: Где будешь искать?

Кловер: У меня есть данные приложения о последнем известном местоположении телефона. Я, наконец, убедила телефонную компанию раскрыть мне эти данные. Это сразу за школьной территорией: думаю, в той заброшенной церкви. Я попробую съездить туда утром. Но, Эд, мне нужна помощь. Миссис Эббот против нас. Я уже видела, что она ни перед чем не остановится, только бы сохранить репутацию школы. Она избавляется от всех, кто встает у нее на пути, – не хочу стать следующей.

Видеонаблюдение: Я отвлеку ее с утра, спрошу о живых изгородях или еще о чем-нибудь.

Тут о тебе все сильно тревожатся.

Может, тебе стоит вернуться…

Кловер: Мы уже так близко. Я не могу остановиться. Как только я получу телефон, у меня будут все доказательства, чтобы пойти в полицию. Все им расскажу и покажу. Тогда, наконец, свершится правосудие».

Пока я читаю это, мое сердце бьется так сильно, что буквально ударяется о ребра. Заброшенная церковь. Я точно знаю, где это. Уже слишком поздно идти туда сейчас. Но, как только появится шанс, я знаю, что делать.

Возвращаюсь в комнату Харриет. Она все еще не вернулась, так что я ложусь на кровать Руби, думая о Кловер и о переписке с Эдом, которую я только что прочитала. Как близка она была к тому, чтобы получить доказательства. Как была увлечена.

Так одиноко просто лежать тут, слушая дождь. В другом мире, том, где Одри не предала меня, мы с ней сейчас бы препарировали только что просмотренный фильм. Увидев ее в столовой, рука об руку с Араминтой, я чувствую, что она делает это назло мне, вдобавок ко всему остальному. Я, должно быть, понимала ее совсем неправильно. В любом случае, что я знаю об Одри и ее семье? Если Одри может начать рыться в моих личных вещах, я могу сделать то же самое. По крайней мере, узнать что-нибудь о ее отце, его компании и продаже. Если она не хочет помогать мне, я найду ответы сама. Я знаю, где она живет. Нужно только найти способ попасть внутрь.

Оставляю сообщение Эду:

«Эд, ты все еще в Уинферне? „Обществу сороки“ нужна твоя помощь!»

31

Одри

Сижу на красном бархатном стуле в одном из музыкальных классов. Основное пространство занято блестящим черным пианино, а в углу – стопка металлических пюпитров. Это одно из мест, где Айви проводит много времени. И не удивительно. Оно намного лучше, чем все, что было у нас в средней школе. Удобства Иллюмен Холла действительно не имеют себе равных. И становится еще более печально от того, что больше никто из учеников не сможет насладиться ими.

Араминта кладет на один из пюпитров свои ноты. До концерта всего несколько недель, и я удивлена, что она не знает партию наизусть. Это то, что нужно будет исправить в ближайшее же время.

– Готова? – спрашивает она меня.

– В любой момент, как только будешь готова ты.

Она кивает, делает глубокий вдох и закрывает глаза. Когда она начинает петь, я вжимаюсь в стул: у нее приятный голос, но в нем нет того баланса невинности и силы, который необходим, чтобы стать настоящей Кристиной. Тем не менее, если она немного подтянет технику дыхания, она справится. И, несмотря на ее страхи, ей не нужна особая хореография, так что я смогу дать ей несколько советов, чтобы действительно помочь с большей частью ее номера. Я подбрасываю несколько идей для подтанцовки Бонни и Кэти, это сделает выступление более зрелищным.

Снова заняться чем-то творческим – действительно раскрепощает. Кроме того, это дает возможность отвлечься от расследования убийства.

И все у меня будет хорошо.

Если школу закроют… да, это отстой. Но, по крайней мере, у меня будет моя жизнь. Мое здоровье. Друзья. Семья – в некотором роде. У Кловер этого нет. У Лолы этого нет. У Алисии этого нет.

Мне есть за что быть благодарной. Нужно постоянно помнить об этом.

Когда Араминта заканчивает свой первый полный прогон, я аплодирую.

Она благодарно улыбается в ответ.

– Что думаешь?

– Честно? Почти то что надо. Я думаю, мне все же нужно посмотреть это на сцене.

– В смысле?

– В этой комнате ты не можешь как следует войти в образ. Но ты все равно сразишь их наповал. У тебя есть и голос, и внешность. Не волнуйся так. Чтобы сыграть настоящую Кристину, тебе нужно показать некоторую уязвимость. Во всей ее истории много романтики. Есть кто-то, о ком ты можешь думать, отношения или что-то, на чем можно сосредоточиться?

Я чувствую себя своим старым учителем актерского мастерства, который вбивал в меня гаммы, заставляя снова и снова репетировать, пока роль не станет моей второй натурой. Хотя на самом деле я никогда не хотела быть театральной актрисой. Мне нравятся почести, признание… но не тяжкий труд.

Я всегда плыла по течению. Это мой путь. И все всегда приходило ко мне, несмотря на отсутствие усилий. Как будто вся моя лень вознаграждалась просто от того, кто я такая.

Сделав меня частью «Общества сороки», Айви дала мне нечто, над чем нужно было много трудиться. Цель. Я потираю запястье там, где когда-то была печать. Теперь ее нет. Она окончательно стерлась.

– Одри?

Моргаю и поднимаю взгляд. Араминта как-то странно смотрит на меня, и я понимаю, что она говорила все это время, а я – витала в облаках.

– Я спросила, не хочешь ли пообедать?

– О, да. Умираю с голоду. Я особо не завтракала. Наверное, потому и отключилась. Идем.

Сидеть в кафетерии с Араминтой, Бонни, Кэти и остальными своими бывшими врагами странно и то же время – странно нормально. В другом конце комнаты, поверх голов толпящихся, я вижу Айви, Харриет и их команду. Они не обращают на меня никакого внимания, но именно нарочитость их отведенных взглядов показывает мне, насколько они обеспокоены.

Я пытаюсь погрузиться в разговор, ведущийся за столом.

Бонни сидит голова к голове с Араминтой. Она искоса поглядывает на меня, верный компаньон, она не доверяет новичку. Но ручаюсь, Араминта очень рада заполучить меня в свою компанию. Чувствую себя чем-то вроде переходящего приза.

Араминта едва заметно кивает Бонни, и та сразу переходит к делу.

– Как там дела с