махнув рукой, Виктор отослал охрану и взял курс на аллею с высаженными его любимыми клёнами. Осенью эти деревья приобретали самый нарядный окрас, и Руис частенько останавливал возле них машину, выходил и молчаливо стоял, взирая на оранжево-багряные листья. Что в тот момент происходило в его голове, я мог только догадываться. Возможно, он строил новые коварные заговоры. Но именно в те короткие секунды я забывал, что он – законченный ублюдок, и видел в нём обычного, уставшего от жизни человека.

– Тебе нужно беречь себя.

Я усмехнулся:

– И это говоришь мне ты?

– Я говорю сейчас о бессмысленном махании кулаками, а не о выгодных боях, которые приносят деньги и делают имя. Ты покалечил троих. И если на Тревора и Рэндала мне плевать, то на Фрэнка – нет. Чем он тебе не угодил? – прозвучал прямой вопрос тяжёлым, окрашенным недовольством голосом.

И правда, чем же? Этот выродок всего лишь планировал пустить мою девочку по кругу. Причин для агрессии совсем не было.

Но дело в том, для Виктора их действительно не было.

– Он – насильник и садист. У нас с ним давно тёрки. Я просто не упустил шанса немного размяться перед боем.

– Фрэнк по договорённости неприкасаем. Тронешь его ещё раз, и я не стану закрывать глаза на твоё своеволие. Мне плевать, в кого он суёт свой член. Мне нужно, чтобы канал работал бесперебойно. А с ним он работает, и я хочу, чтобы так и продолжалось.

От Виктора фонило нешуточной угрозой, и мне ничего не оставалось, как сквозь зубы процедить:

– Я понял.

– Молодец. – Руис одобрительно хлопнул меня по плечу и продолжил свой путь вглубь сада. – В эту субботу состоится важная встреча. Тебе пора начать вникать в мой основной бизнес, поэтому поедешь со мной.

Я остановился и подозрительно сощурился.

– Разве не ты хотел, чтобы я и дальше стирал кулаки в Яме?

– У всего есть своя цена, – туманно ответил Виктор, поворачивая голову к клёну с фиолетовыми листьями. Невероятно редкий экземпляр в его коллекции. – Когда ты стараешься и радуешь меня, я радую в ответ.

Я напрягся. Его лицо было серьёзным, как и голос. Но я словно интуитивно ловил иронию, гуляющую на самых дальних нотах. И это жутко напрягало.

– Время будет известно позже. Китайцы поразительно параноидальны.

Мне стоило огромных усилий скрыть эмоции, потому что удача только что легла на спину, раздвинула ноги и предложила от души поиметь себя. Виктор подкинул недостающие факты: суббота, встреча, китайцы. Не оставалось сомнений, что речь шла о контейнерах с детьми. Осталось только сузить круг, вычислить то самое судно.

– Я всё понял. Я могу идти?

Получив в ответ разрешающий кивок, я направился к своей машине, лопатками ощущая внимательный взгляд в спину. Виктор был странным. Я чуял это каким-то десятым чувством, но не мог объяснить, что конкретно меня растревожило. Возможно, я просто устал жить в ожидании пули в лоб и придумывал того, чего нет.

Очутившись в салоне, я тут же набрал Мейсу.

– В эту субботу я еду с Виктором на встречу с китайцами. Время и место неизвестны.

– Подожди. – Лотнер активно застучал по клавишам. – Мы имеем три порта. Готов отрезать себе палец, если сделка пройдёт не на реке Калумет. Другие два слишком масштабны, много свидетелей.

– Тем и лучше: можно выиграть время, пока копы будут шерстить тонны лишнего груза, – задумчиво проговорил я, наблюдая через лобовое стекло за неподвижной фигурой Руиса, оставшегося стоять возле клёна. Снова медитации?

– Хм… резонно. Секунда… – В трубке снова раздались клацающие звуки. – В субботу из Китая приходит… двадцать суден. Твою ж мать! Слишком много… Мне нужно время, я переговорю с парнями в порту. Попробую что-то узнать. Ты пока не пались, веди себя, как обычно.

– Окей. Мейс?

– Что?

– Я заеду к тебе через тридцать минут.

– Зачем?

– Мне нужна твоя тачка.

Глава 15.

Максвелл.

Через затемнённое стекло я наблюдал, как Эм, одетая в обычный спортивный костюм, вышла из подъезда и, сбавив шаг, начала оглядываться по сторонам. Я дважды моргнул фарами, чтобы привлечь её внимание, и она, заметив сигнал, перебежала разделяющую нас узкую улицу. Села на соседнее кресло и окинула заинтересованным взглядом салон.

– Чья машина?

– Мейса.

– Она выглядит… – Блондиночка задумчиво пожевала губу. – Безопасно.

Я усмехнулся. На удивление, мажористые тачки, на которых можно закрутить неплохой дрифт, Лотнера не интересовали. Он считал их не более чем прихотью и отдавал предпочтение более тяжёлым и серьёзным моделям. Наглухо тонированный Escalade как раз подходил под эти параметры.

– А что с твоей?

– Махнулись на вечер, – я беспечно пожал плечами, не выдав ни одной эмоцией маленькую ложь.

Белль жил в доме с подземной парковкой, имеющей аж пять выходов. Во избежание слежки, я заезжал туда на своей машине, а выезжал на его тачке, которую он благоразумно оформил на совершенно постороннее лицо.

Законопослушно застегнув ремень безопасности, Эм повернула голову и смерила меня недовольным взглядом.

– Ты курил.

– И?

Она сморщила свой мелкий нос.

– Мне не нравится запах сигарет.

– И что ты предлагаешь?

– Не курить.

Я иронично приподнял бровь.

– То есть предложение состоит в том, чтобы делать, как хочешь ты?

– Касательно курения – да.

– А как же компромисс? –  я умышленно продолжил развивать щекотливую тему, наслаждаясь нашим маленьким противостоянием. – Партнёры должны идти друг другу навстречу, договариваться.

– Я обязательно пойду навстречу в другом вопросе.

Я был слегка удивлён, что слово «партнёры», вкинутое в предложение с определённым умыслом, пролетело мимо неё.

– Например, в каком?

Эм промолчала, а уже через секунду в салоне потяжелел воздух. Наполнился ощутимым женским раздражением.

– Например, в вопросе под названием «Твоя бывшая-настоящая», – зло процедила блондиночка, и я тут же пожалел, что затеял этот, как оказалось, совсем небезобидный флирт.

Меньше двух часов назад та самая «бывшая-настоящая» активно трудилась передо мной на коленях, и я, чувствуя себя самым последним мудаком, с напрягом смог удержать маску невозмутимости.

– Как прошёл ужин?

В деле по смене темы я также не преуспел, потому что в красноречивом «просто отлично» было намешано столько негативных тональностей, что звание «мудака года» стало звучать комплиментом.

Я честно старался оградить Эм от всего лишнего. В переписках никогда и ни при каких обстоятельствах не упоминал Алисию и сразу уходил от конфликта. Но это ничего не меняло. Цветочек продолжала беситься, а я молчал, потому что, какие бы чувства я к ней ни испытывал, сворачивать с финишной прямой не собирался.

Эм, надувшись, смотрела в окно, а я, по-быстрому скрутив