намерения, отличается почти неоклассической сдержанностью и чистотой форм. Огромные отдельно стоящие колонны поддерживают тяжелый свод и помогают артикулировать суровый в остальном интерьер. Строгость смягчается также парой элегантных апсид и богатым дорическим антаблементом – без фриза – который проходит вокруг всего помещения.

Несомненно, именно дар Палладио соединять простоту и величие, столь очевидный в зданиях Конвенто-делла-Карита, вдохнул новую жизнь в архитектуру Венеции. Знания Сансовино о зданиях Рима дали городу множество новых мотивов, а также более глубокое понимание того, как связно и правильно обращаться с классическими формами. Однако скульптурное и хроматическое богатство таких зданий, как Библиотека и Лоджетта, скорее оживляло поверхности, чем подчеркивало монументальный масштаб сооружений или объем помещений внутри. Наиболее успешные работы Сансовино в значительной степени опирались на драматическое использование поверхностного кьяроскуро. Палладио, с другой стороны, мог создавать впечатляющие эффекты с помощью самого скудного декора.

В те же годы Палладио был приглашен для проектирования фасада самой важной венецианской церкви Сансовино, Сан-Франческо-делла-Винья. Тот факт, что этот заказ, финансируемый семьей Гримани, был получен при жизни старшего архитектора, убедительно показывает, что репутация Палладио наконец-то утвердилась в Венеции. Сравнение между проектом Сансовино на медали 1534 г. и выполненного фасада, начатого около 1562 г., показывает, как Палладио преобразовал основные элементы модели Сансовино в нечто гораздо более величественное и властное. В фасаде Палладио четыре полуколонны главного ордера вытянуты в гигантский ордер, который сжат в центральной части, как бы подпертый нижними боковыми частями. Оба ордера возвышаются на непрерывном высоком цоколе, так что базы всех колонн резко возвышаются над уровнем головы. Меньший ордер указывает на присутствие ряда нижних боковых капелл по обе стороны от нефа, хотя в действительности он возвышается значительно выше, чем капеллы позади. Как видно на виде сбоку, сооружение Палладио не интегрировано в остальную часть церкви. Он, как и его покровители, был заинтересован в создании внушительного памятника, а не в том, чтобы приспособить свой проект к существующей структуре. Беспрецедентно огромный масштаб классических форм на фасаде Сан-Франческо-делла-Винья, должно быть, поражал Венецию того времени, особенно из-за ее положения на окраине города.

В начале 1560-х гг. в городе еще почти не было выдающихся фасадов церквей из истрийского камня, за исключением Сан-Микеле-ин-Изола работы Кодусси. Даже такие величественные готические церкви, как Фрари и Санто-Стефано, были облицованы относительно простым кирпичом, а Санти-Джованни-э-Паоло и Сан-Сальвадор всё еще не имели каменных фасадов. Большинство приходских церквей, как и их монастырские собратья, имели кирпичную внешнюю отделку, а истрийский камень использовался только для архитектурных деталей. Экстерьеры Сан-Марко и, в меньшем масштабе, Мираколи получили свою эффективность от использования богатых, красочных материалов, а не от достоинства их классических элементов. Даже фасады Сансовино из истрийского камня для приходских церквей Сан-Джиминьяно и Сан-Джулиано, начатые в 1550-х гг., были менее впечатляющими, поскольку их двухрядные возвышения не могли соперничать с благородством огромного гигантского ордера Палладио.

Особое качество художественного воображения Палладио, позволявшее ему создавать величественные эффекты при такой экономии средств, ярко иллюстрирует новая бенедиктинская церковь Сан-Джорджо-Маджоре, строительство которой он начал в 1565 г. Уже в 1520 г. монахи задумались о перестройке своей старой церкви и монастыря. В Венецианском государственном архиве сохранился анонимный чертеж, который, по-видимому, является ранним проектом того же комплекса зданий. В путеводителе Франческо Сансовино по Венеции, опубликованном в 1581 г., говорится, что проект Палладио был основан на «модели, сделанной за некоторое время до этого». Другими словами, Палладио, возможно, даже было поручено использовать более ранний проект, например, этот, в качестве отправной точки. Его деревянная модель церкви Сан-Джорджо была сделана зимой 1565–1566 гг. К этому времени новая трапезная, которую он начал строить для монастыря в 1560 г., была уже закончена. Тем временем монахи попросили у Сената разрешения срубить тысячу дубов на материке для нового фундамента. (Обычно судостроительная промышленность имела приоритет в использовании сильно истощенных материковых лесов). Первый камень в основание церкви был заложен в марте 1566 г., и с тех пор строительство шло быстрыми темпами. К 1576 г. здание было практически завершено, за исключением фасада. Он был возведен лишь в 1607–1611 гг., через четверть века после смерти архитектора, хотя формулировка контракта с каменщиками, заключенного в 1607 г., предполагает, что модель Палладио была строго соблюдена.

Сан-Джорджо-Маджоре, арх. Палладио, начата 1566 г.; фасад возведен в 1607–1611 гг.

Это была первая законченная церковь, которую построил Палладио, но она демонстрирует удивительную точность задумки. В своем трактате он продемонстрировал свое знакомство с храмами античности, но он полностью осознавал, что эти античные модели не совсем подходят для христианской литургии. Его рекомендации по строительству церквей четко разграничивают идеал и реальность. «Поскольку круглая [форма]… единственная среди всех фигур, которая проста, однородна, равна, прочна и вместительна, давайте сделаем наши храмы круглыми», – пишет он. Но после долгого объяснения преимуществ круглого плана он добавляет: «Те церкви также очень похвальны, которые сделаны в форме креста… потому что… они представляют глазам зрителей то дерево, от которого зависело наше спасение. И именно в такой форме я сделал церковь Сан-Джорджо-Маджоре в Венеции».

Очевидно, что Палладио тщательно изучил более поздние традиции церковного строительства, а также древнюю храмовую архитектуру. В Сан-Джорджо он должен был особенно учитывать бенедиктинские традиции. В частности, он не мог обойти вниманием огромную новую церковь самого известного бенедиктинского аббатства в этом районе, Санта-Джустина в Падуе, строительство которой было начато в 1521 г. и более или менее завершено к 1560 г.

Это великолепное здание, по крайней мере, должно было вдохновить более раннюю модель, которую Палладио унаследовал, когда принимал заказ. От Санта-Джустины он позаимствовал трехнефный план с апсидой на алтаре и трансептах и большой центральный купол над среднекрестием. Интересно то, как он последовательно избегал всех тех особенностей Санта-Джустины, которые восходили к Сан-Марко в Венеции. Например, он отказался от куполов на нефе, трансептах и алтаре. Он также заменил тройные апсиды хора и трансепта падуанской церкви одинарными апсидами. Несмотря на то, что Сан-Джорджо был обращен к великой базилике св. Марка на другом берегу акватории (Бачино), он сделал мало уступок богатому византийскому наследию города. Мы уже видели, как местные архитекторы раннего Возрождения использовали венето-византийские памятники как источники классических идей; даже Сансовино не пренебрегал такими образцами. Но художественное видение Палладио было бескомпромиссным.

Это не значит, что он был нечувствителен к венецианскому контексту, его особым качествам и потребностям. Одним из важнейших уроков, который он извлек из венецианской строительной практики, было эффективное использование истрийского камня. Фасад Сан-Микеле-ин-Изола Кодусси, построенный для другой ветви бенедиктинского ордена, должен был стать для него самым ярким источником вдохновения. Ослепительной белизны фасад Сан-Джорджо производит драматическое впечатление. В