Также на ум приходил директор с моей прежней работы, в офисе которого я похитил ценный блокиратор метки, чем сильно расшатал под ним кресло. Человек он очень даже неглупый, нужно отдать ему должное. И наверняка уже догадался, что меня кто-то предупредил, раз в самый последний момент я успел улизнуть из квартиры, в которую он уже направил своих боевиков. Видимо, заподозрил Аниту, примерно в то же самое время спешно покинувшую офис компании, а адреса проживания всех сотрудников у директора имелись. Вполне могло даже быть, что целью покушения планировалась сама Анита, но стрелок из числа боевиков компании увидел меня в оконном проёме, опознал и решил выполнить другое задание. Так или иначе, но от личности прежнего ухажёра Аниты Смирновой нужно было также поскорее уходить, поскольку Максима Лобанова знал и дядя Аниты, и другой вероятный заказчик моего убийства.

Поэтому я зашёл перекусить в забитой посетителями забегаловке быстрого питания, во время обеда заодно подбирая среди посетителей парня примерно моей комплекции и возраста, чтобы записать данные его метки. Нашёл такого — в большой компании ровесников он шумно обсуждал сегодняшнее «скандальное», по словам собравшейся за столиком кафе молодёжи, интервью Шэдоу Кейна, которое ставило всё с ног на голову и указывало на совсем других людей, сорвавших большой парад альянсов. Я извинился за то, что лезу в чужой спор, но тоже присоединился к разговору. И через минуту едва не получил кулаком в глаз от одного из парней за мои слова о том, что Шэдоу Кейн мог просто лгать журналисту, чтобы выгородить себя. К счастью, буйного оппонента, с пеной у рта доказывавшего невиновность Шэдоу-Кейна, оттянули его друзья.

Пусть таким весьма своеобразным способом, но разговор с группой молодёжи завязался, и с интересующим меня парнем по имени Алексей Щеглов я познакомился. И даже поговорил с ним, чтобы чуть лучше узнать и при возможной проверке суметь ответить на некоторые вопросы о его жизни. Студент пятого курса Московского Института Археологии, в компании таких же друзей-студентов он собирался послезавтра отправиться в Крым на раскопки древнего города Киммерик пятого века до нашей эры. Были они там большой группой и в прошлом году, и всем студентам-археологам очень понравилось. Не жизнь, а просто рай: море, пляж, фрукты, жизнь в палатках, вечерние песни под гитару у костра, а главное интересная работа по специальности. Были откопаны некоторые предметы быта и монеты древних милетского и боспорского царств, а также определены контуры ещё более старого поселения, предположительно киммерийского, что отодвигало возраст Киммерика на пару столетий вглубь веков. Вот только если в прошлом году студентов на место раскопок и обратно отвозил электробус от института, то в этом году транспорт им не выделили, и добираться в Крым парни и девчонки собирались автостопом. Звали присоединиться и меня, но я с добродушной усмешкой отказался — ну какой из меня археолог!

И вот я уже Алексей Щеглов, студент-пятикурсник, и стою на ресепшн непримечательной гостиницы совсем в другом районе огромного мегаполиса, оформляю себе небольшую комнату сроком на неделю.

— Переехал сюда? — голос с сильным кавказским акцентом раздался у меня за спиной, и от неожиданности я даже вздрогнул. Обернулся… и едва скрыл рвущийся наружу стон раздражения.

Невысокий лысоватый продавец фруктов по имени Ашот — тот самый, что предлагал мне алычу и сливу в капсульном отеле, где я проживал в крохотном номере напротив Альбины. Снова с ящиком алычи в руках, а его молодой помощник, возможно даже сын, нёс целый лоток со всевозможными фруктами. Вот насколько мизерным был шанс того, что из всех тысяч гостиниц Москвы этот кавказец-продавец выберет сегодня для торговли именно ту, в которой я собирался поселиться? Наверное, меньше одного процента. Но именно он выпал! И самое поганое, что Ашот меня сразу же узнал! Ну что за невезуха…

Радовало лишь то, что визоров на лицах кавказец-продавец и его сын не носили, а потому Ашот не мог увидеть, что за прошедшие дни у меня сменилось имя. И я ответил, сочиняя на ходу и стараясь не показывать своего волнения и раздражения.

— Родители деньги прислали, вот и решил переселиться в гостиницу получше, чтобы буйные соседи не мешали учиться…

Словоохотливый продавец с готовностью поддержал беседу, рассказывая о важности обучения своих детей. Помощником, как я и предположил, являлся его сынишка. Я осторожно поинтересовался, что привело сюда их двоих. Выяснилось, что у них давний семейный бизнес, и вот уже много лет они продают свежие фрукты в трёх десятках недорогих гостиниц Москвы, с руководством которых получилось договориться. Примерно каждые три-четыре дня по кругу обходят все свои точки, и во всех местах у них уже постоянные покупатели имеются.

Получалось завтра, максимум послезавтра, Ашот с сыном будут в том отеле, в котором проживала Альбина. Разговорятся с ней, расскажут об этой встрече, а заодно и сами узнают о нападении стрелка-блондина. А то и своими глазами увидят пять пулевых отверстий в пластиковой стене соседней капсулы, в которой я раньше проживал. Плохо! Похоже, эта гостиница тоже отпадает, и нужно мне искать другое место. Впрочем, я нашёл и позитивный момент в этой неожиданной встрече. Достал из кошелька купюру в сто единиц и протянул продавцу.

— У Альбины — вечно курящей прямо в коридоре рыжей женщины из прошлой гостиницы, недавно был день рождения. Я же уехал, так и не вручив ей подарка. Вот, на лучшие фрукты для неё! Скажете, что это подарок от Григория!

Эту постоянную покупательницу Ашот действительно хорошо знал и пообещал сделать всё в лучшем виде, и даже букет цветов добавить от себя. Хорошо, а то я действительно чувствовал себя виноватым перед Альбиной, получившей серьёзную порцию неприятностей из-за соседства со мной и желания по доброте душевной помочь едва знакомому человеку. Но как только парочка торговцев скрылась дальше в коридоре, неся фрукты своим покупателям, я покинул гостиницу, так и не заполнив до конца бланк нового постояльца. Тут стало слишком опасно!

Пришлось сменить и одежду, и рюкзак, и даже визор, чтобы меня не могли опознать по словесному описанию или записи с камеры наблюдения. Также для спокойствия пришлось распрощаться с казавшейся многообещающей личностью студента-археолога Алексея Щеглова. Впрочем, беседа с ним и его