А эта поддержка закончилась, как бы не кричал и не требовал от своих подчиненных вмешаться в настоящее разбойное нападение на дома Капитанов Совета сам начальник Альфур, ни Гвардия, ни Гильдия вмешиваться не станут.

Гильдия вообще целиком на моей стороне и очень серьезно относится к моему обещанию решить полюбовно вопрос со степняками. Драгер с Кросом полностью мне доверяют в решении любых серьезных проблем, особенно силовым путем.

Насмотрелись уже за много лет нашего знакомства, что очень даже понятно.

Гвардия тоже готова выступить против своего бестолкового командира, делая однозначный выбор в пользу его заместителя Генса, который сам настоящий воин и еще грамотный начальник, заслуживший уважение всех своих подчиненных.

Тем более, что нести такие серьезные потери без особых успехов всем военным давно уже конкретно надоело, каждый может оказаться на месте погибшего именно из-за бестолкового командования товарища. Добило же оставшихся гвардейцев именно это непонятное отправление сотни воинов навстречу тысячам орды с совсем неясной целью.

Что хотел показать этим приказом Альфур — никто не понимает и поэтому недовольство своим командиром проявляется уже очень конкретно.

Особенно на фоне моего сверхуспешного командования и минимальных потерь в боях с непобедимыми прежде врагами.

Ну, проявляется пока только в разговорах между собой и в том, что доносят мне охранники из бывших гвардейцев.

Поэтому я смело разговариваю с Генсом и Торком, понимая, что и они полностью в курсе таких бурлений, что пришла пора менять командование Гвардии. Что бы там не понимали о себе в Совете, но когда город находится в полной осаде без всяких шансов, а в нем собирается подняться с понятным возмущением его последняя организованная военная сила, цементирующая собой тысячи ополчения, деваться им просто не куда.

И так только половина Гвардии осталась в строю, тем более, что я там вылечил кучу раненых и еще обещаю помочь лежащим в лазарете после того, как будет снята осада.

То есть вылечить их полностью и сразу.

Да, пришлось плотно переговорить с Торком и Генсом, объяснить, что только я могу договориться со степняками на какие-то не очень тяжелые для города условия. Что точно не придется открывать ворота и терпеть несколько дней безостановочного грабежа и насилия, что мы останемся хоть какими-то равноправными партнерами со степью в будущем.

— И я могу приблизить это будущее прямо хоть завтра. Не придется умирать мучительной смертью от голода еще сотням и тысячам жителей города. Продовольствие быстро начнет поступать из захваченных складов, призрак голодной смерти отодвинется от города. Нет смысла ждать еще осьмицы и месяца, если у города нет военной силы, чтобы отбить склады, выгнать орду из порта и снять осаду. Вы же это понимаете? Только переговоры могут спасти людей. Мне есть, что предложить вождям и Беям!

Ну, с таким утверждение заместитель командира Гвардии и начальник разведки согласны. Раз я берусь лично договориться и как-то уговорить Беев, это значит, что какие-то аргументы у меня есть в загашнике.

Вот только в том вопросе сомневаются, что я смогу выполнить все то, что обещаю. Что договорюсь с ордой без капитуляции и разорения Астора.

— Какой им смысл разговаривать с тобой, когда нам некуда деваться все равно? За три осьмицы мы потеряли сто сорок гвардейцев, ладно, пусть на стенах полегло всего две осьмицы воинов от стрел. Еще они убили четверых Охотников из Носильщиков и четыре осьмицы ополченцев, которые не смогли увернуться от их метких выстрелов, — задает мне правильный вопрос Генс.

Он в полном курсе всех наших потерь, как правильный вообще по жизни командир.

— Ну, только город они все равно взять не могут, — подтверждает он.

— Старина, я обманывал тебя когда-то? И с квартирами для Учителя и Торка? — я киваю на слушающего наш разговор разведчика. — И с победой на Севере? С той первой, когда ты сам не был со мной, потом со второй, когда уже прошел весь Север своими ногами, и потом окончательной победой?

Да, мне есть на что сослаться и что предъявить к осмотру.

В основном я общаюсь с ними двумя постоянно, иногда ко мне приходит Учитель, чтобы что-то передать от того же Генса.

Но сейчас самый решающий момент, поэтому мы сидим на квартире Торка, который даже отправил Абель с детьми из дома, чтобы она ничего не знала. И не переживала лишнего, ведь кое-кто из ее личных знакомых попадет под запланированный мной удар.

И недоброжелателей уберу, и Генсу дам возможность стать самому Капитаном. Приходится принимать жесткие и жестокие решения, чтобы начать спасать город, его людей и всех проживающих в Черноземье от ужаса тотальной войны на уничтожение.

— И потом, на переговоры поеду я с парой помощников. Не придется открывать ворота и ждать, станут ли Беи вообще соблюдать условия предложенного перемирия. Так что город и вы ничем не рискуете, кроме моей жизни. И моих людей.

Мне нужно обязательно завести своего человека в Совет на пост руководителя Гвардии, который сейчас будет даже поважнее того же Главы Совета. Пока его занимает Альфур, у меня связаны руки, даже если я поеду на переговоры, он может приказать нарушить перемирие и начать стрелять в расслабившихся степняков.

Придется мне тогда убивать сотнями своих ситуационных союзников за просто так безо всякого большого смысла.

Так оно все и будет, в таком исходе я ни капли не сомневаюсь, если не поставлю именно своего старого приятеля Генса во главе армии Астора.

И не заведу его в Совет Капитанов. Хорошо бы еще туда Драгера принять, но простой Охотник, которым он так и остался, мне не особо поможет в местных интригах. Зато будет хоть в мою пользу всегда голосовать, тем более сам он от звания Капитана и его солидного финансового содержания точно не откажется.

Снова город околпачил Гильдию по расчетам и платит сейчас целому Старшему Мастеру всего пять золотых в месяц, а просто Мастеру Кросу только четыре. На такие теперь копейки ни в «Жаровне» с приятелями посидеть, ни к девкам сходить. Спасает мужиков только то, что все остальное для жизни у них от города, и одежда, и пропитание, а семей еще никаких не заведено.

Раз там в Совете Стража представлена ее начальником, то и Гильдия имеет такое право. Тем более, как гораздо лучше способная воевать воинская единица. Поговорил