— Буля, сука! Помоги! — прохрипела я, выблёвывая кровавые сгустки вперемежку с непереваренными кусочками протеинового батончика.

В ответ — тишина. Питомица молчит, как воды в рот набрала. Что за симбионт такой, у меня сейчас череп по швам треснет, а ей хер по деревне, два по селу!

В сердцах плюнув, умылась собственным харчком. Автоматика рачительно очистила лицо от вязких капель, что только разозлило. Отчего-то сильно захотелось жить. Час назад я была готова лечь и отдать концы от безысходности, сейчас же вцепилась в бытие зубами. Казалось бы, чего проще… сними блок на ментализм, и всё, песенка спета, но нет, барахталась как могла, возводя в потрёпанном разуме бастион за бастионом, отлично понимая, что жить мне осталось не больше минуты.

Не хочу! Не буду! Распрямив плечи, раскорячила ноги пошире, в попытке найти надёжную точку опоры, и взялась буравить ненавидящим взглядом дно воронки, будто это бесполезное деяние могло хоть как-то помочь или отсрочить погибель.

Из центра ударил каменный гейзер, расшвыряв громадные булыжники на сотни метров вокруг. Один из них рухнул совсем рядом, обдав веером каменной шрапнели.

Не обратив на это внимания, продолжила зачарованно наблюдать за разворачивающимся на глазах отвратительным действом. Сотни напоминающих лианы багровых щупалец толщиной в бедро взрослого человека, спружинив, с невероятной скоростью выстрелили вверх, пронизав проклятый эфир.

Угольно-чёрные небеса тягуче застонали, да так жалостно, что моя душа сжалась в комок, а пирамидка в груди ответила резкой болью и неистовым жжением. Боль я научилась терпеть, а вот к душевным мукам была не готова. Я чувствовала скверну, как ребёнок чувствует мать.

На моих глазах неизвестный паразит надругался над самым святым, что у меня было. Щупала монстра алчно сосали тёмный эфир, разрушая цельность структуры разумной сущности, что спасла меня, подарив вторую жизнь, а я ничего не могла сделать, и собственное бессилие оставляло незаживающие рубцы на душе, распаляя дикую ярость.

Кровь закипела, захохотал берсерк, ему вторила моя недобрая половина, ехидно хихикая. Василиса что-то вопила, пытаясь достучаться до разума, Вертер холодно констатировал перегруз жизненно важных показателей, а мне было по херу — я отдалась на откуп безумию. Здравый смысл в любом случае не помощник.

Попыталась зачерпнуть сырой силы из источника, но вышел пшик. Ментальный пресс нещадно давил на мозг, сводя концентрацию на нет. О применении магии придётся забыть. Отгоняя багряную пелену, заскрипела угнетёнными извилинами в поисках решения, но на ум ничего путного не пришло, если только…

Отмахнувшись от берсерка, который призывал немедля броситься в мерзко шевелящееся кубло с шашкой наголо, достала из хранилища «Добрыню». Превозмогая боль, злорадно ухмыльнулась — вышло не очень. Лицо исказила судорога, глаза вылезли из орбит, носом вновь пошла кровь, и я едва не выронила противотанковый гранатомёт из вмиг ослабевших пальцев. Чудом удержав тяжёлый тубус, с чаянием поглядела на носик гранаты: оранжевая, термобарическая, на боевом взводе, предохранитель в нижнем положении, интуитивное наведение по фокусу зрачка, голосовая команда — то, что нужно!

— Огонь! — просипела я, направляя взглядом маленькое жёлтое солнце.

Попала, куда целила, — точно в узел роста щупалец. Фильтр за секунду до подрыва дальновидно затемнил визор. Инстинктивно зажмурила глаза, но лучше бы открыла рот. Взрыв был такой силы, что, несмотря на защитную сферу шлема, получила нешуточную контузию: акустические фильтры не справились с нагрузкой, барабанные перепонки лопнули. Вертер невозмутимо пробубнил, что модель сырая и требует доработки, но мне было плевать на мелочи. Когда перед тобой вспухает гриб термоядерного взрыва, не до пустяков. И это термобар? Да ну на хер!

Заключённый в силовое магическое поле двухсотметровый плазменный шар распылил на фракции сотни щупалец и в настоящий момент погружался в каменную породу, расплёскивая лаву на десятки метров вокруг. Повезло: будь это обычная боеголовка, меня бы разорвало взрывной волной, как пить дать. Ай да Скорп, ай да молодец!

Ментальный прессинг исчез, осталась только боль от изорванных сосудов, но она сошла на нет, когда подключилась регенерация и полезные свойства чудотворных зелий.

Я облегчённо вздохнула, а вместе со мной выдохнули эфирные небеса. Одолела-таки паразита! А ведь не хотела брать «Добрыню», махоня навязал: мол, проверь прототип гранаты при случае. На хер бы такие проверки! Противотанковая граната… любопытно, против какого танка такой воевать? Разве что «Левиафаны» аннигилировать, и то с большим запасом. Запредельная мощь, неоправданно запредельная!

Выпятив грудь колесом, с видом победителя деактивировала маску и, не обращая внимания на лужи зловонной жижи — всё, что осталось от щупалец монстра, — вытащила термос с кофе. Откупорив, с наслаждением втянула ноздрями приятный горьковатый аромат. Плеснув в крышку огненного напитка, оттопырив мизинец, собралась было пригубить глоточек, но в этот самый момент почва ушла из-под ног, и меня подбросило в воздух на несколько метров.

Сфера заняла своё место, а вот я, не успев сгруппироваться, шлёпнулась на задницу. Силовая амортизирующая прокладка сработала как надо: ничего не сломала и даже не ушиблась. Толчки повторились, швыряя тело в разные стороны, словно тряпичную куклу. Один, второй, третий… Четвёртым — закинуло прямиком на осыпающийся край воронки, по центру которой, расплёскивая по сторонам раскалённую магму, проклёвывался циклопический тюльпан, слепленный демонами из кровоточивой плоти.

— Мамочки, — успела прошептать я, прежде чем тысячетонные лепестки, с громким чавканьем раскрывшись, ударили по стенкам котлована, кроша, словно пенопласт, громадные валуны.

Я на секунду оцепенела, тупо пялясь на морщинистую круглую пасть тридцатиметровой окружности, из которой торчали обрубки тех самых щупалец, что насиловали тёмный эфир пару минут назад. Регенерация у адской твари была на зависть — отростки споро восстанавливались, а второй термобарической гранаты в загашнике не имелось.

Понимая, что кумулятивными зарядами гору плоти не взять, сделала два шага назад, скрывшись за краем. Раздался рёв, от которого застыла кровь в жилах и потрескалась эмаль на зубах. Плевать монстр хотел на эфир, теперь его интересовал лишь обидчик. Гад был псевдоразумен, и я в полной мере ощутила незамутнённую ярость раненого существа.

«Убить! Убить! Убить!» — метались в голове чужие мысли.

Камень под ногами дрогнул и пошёл концентрическими волнами, раздался громоподобный рёв, чавканье, хлопок небывалой силы саданул по недавно восстановленным барабанным перепонкам. Многострадальное тело отшвырнуло на десяток метров. Вот теперь бежать! Без оглядки, как можно быстрее!

— Мамочки! — плаксиво заканючила я, рванув в противоположную от пирамиды сторону так, что из-под стальных протекторов полетели мелкие камешки.

За спиной грохотало, ревел, сотрясая эфир, демонический тюльпан. Мимолётом