твоего домашнего адреса, но если мы перевезем сюда машину Милы Дюбуа, это вызовет тревогу. Единственное решение — загнать тебя в гараж. — Он выставляет свою скульптурную челюсть в сторону двери. — Пойдем со мной.

Опасно притворяться, что у злодея из этой истории под сшитым на заказ костюмом бьется сердце. Это заставляет меня спокойно подчиняться, вместо того чтобы огрызаться на него за то, что он командует мной, как будто я его игрушка.

Каковой, технически, я и являюсь.

Но сейчас не время спокойно принимать это, черт возьми!

Джефферсон за рулем. Он бросает на меня обеспокоенный взгляд, который я не могу истолковать.

Что происходит? Сегодня у всех такое странное настроение.

Стинтон ничего не говорит во время поездки. Он печатает на своем компьютере и отвечает на телефонные звонки грубым, низким тоном. Он в режиме абсолютного властного босса, когда отрывисто отдает приказы своими твердыми розовыми губами. В нем также есть нотка разочарования, которой я никогда раньше не видела.

Что-то случилось прошлой ночью?

Меня беспокоит то, что я хочу знать. Меня беспокоит еще больше, когда мы прибываем в частный аэропорт и команда встречает нас у дверей, как будто мы долбаные члены королевской семьи.

Макс проходит мимо них, никого не замечая. Его шаги резкие и уверенные. Я наблюдаю, как он так легко влезает в шкуру Стинтона: холодного, невозмутимого, доминирующего. Дьявол, который командует в каждой комнате, даже когда молчит.

Люди суетятся вокруг него, жаждут его одобрения или внимания. Подойдет и то, и другое. Я ненавижу это, и я очарована всем этим на одном дыхании.

Макс прижимает меня к себе, когда мы выходим на взлетную полосу. Я не знаю, то ли это из-за кипучей вокруг нас деятельности, то ли потому, что он хочет убедиться, что я не сбегу.

В любом случае, его прикосновения приводят меня в замешательство.

Я опускаю его руку и смотрю на него снизу вверх. — Зачем нам нужен вертолет?

— Ты просила меня доверять тебе. — Он смотрит на меня сверху вниз. — Теперь я прошу тебя сделать то же самое.

Опасный, опасный мужчина.

Я позволяю ему подтолкнуть меня к вертолету, и мы взлетаем. Город передо мной кажется маленьким и незначительным. Небо простирается во всем своем великолепии. Я впервые лечу на вертолете, но даже не могу насладиться им, потому что слишком занята, изучая Макса краем глаза.

Перестань так делать, умоляет мой здравый смысл. Он не должен тебя волновать.

Я смотрю в окно и ахаю, когда начинаю видеть знакомые достопримечательности. Это… мы летим в гараж?

Ответ на мой вопрос получен, когда вертолет приземляется прямо на крышу автомастерской. Камеры поворачиваются вверх. Журналисты указывают. Клинт был прав, предостерегая меня от приезда сюда. Похоже, что орда умножилась за одну ночь.

Макс помогает мне выбраться из вертолета, и мощные пропеллеры отбрасывают мою прическу афро назад, пока не кажется, что мои волосы взлетают в космос.

— Правда? Это была твоя идея? — Я кричу, чтобы меня услышали. — Чтобы все знали, что мы приехали?

— Если нас собираются снимать, то лучше снимать стильно. — Он говорит с невозмутимым лицом. — Я хочу привлечь их внимание.

— Ты мог бы сесть за руль.

— Их внимание, Дон. Не их жажда крови. Не они толпятся в машине и толкают тебя со всех сторон, когда ты пытаешься войти.

Он вялый и высокомерный. Острый как лезвие ножа, терпеливо подстерегающего в засаде. Такой невероятно терпеливый. Потому что он знает, что победит, несмотря ни на что. Эта холодность проникает в него так же легко и плавно, как свежее масло в чистом фильтре. Раньше я находила его ауру холодной и пугающей. Он все еще такой, но не такой пугающий, как я привыкла думать. Может быть, потому, что я знаю, что все, что Макс Стинтон делает, имеет причину. Я могу не соглашаться с этими причинами, но они у него есть, и это доводит его до такого состояния.

Он устало вздыхает. — Клинта поставили в известность о плане. Он поднимается на крышу, чтобы забрать тебя.

— Ты уходишь?

— У меня есть другие дела, которыми нужно заняться. — Он сжимает мои плечи. — Делай то, что у тебя получается лучше всего, росомаха. Я позабочусь обо всем остальном.

— Но…

— Дон! — Позади меня раздается голос Клинта.

Я поворачиваюсь лицом к своему менеджеру. К тому времени, как я разворачиваюсь, Макс уже забирается в вертолет. Секунду спустя он взлетает и летит по небу. Во-первых, он немного недосягаем, а во-вторых, так далеко, что если бы я попыталась последовать за ним, то разбилась бы насмерть.

Удачное сравнение.

Клинт пригвождает меня своим обеспокоенным взглядом. — Ты в порядке? Ты можешь поверить во всю эту шумиху из-за того, что одна знаменитость несет чушь?

— Мир дурной славы в социальных сетях — определенно не то, где мое место, — бормочу я, следуя за ним вниз по лестнице в гараж.

Я ожидала, что мастерская будет пуста.

Но это не так.

Вокруг машины Милы с откидным верхом установлены камеры.

— Что это? — Я показываю на это.

— Я не знаю. Стинтон позвонил мне рано утром и попросил ключи, чтобы прислать команду для установки.

— Сегодня рано утром? — Я начинаю подсчитывать в уме. Мы с Максом переписывались вчера поздно вечером. Что он получил — например, два часа сна, чтобы разбудить Клинта достаточно рано, чтобы передать это тайком до того, как появятся таблоиды?

— Да. — Клинт хмуро смотрит на машину Милы. Она ужасно разбита сбоку. Задний бампер практически висит на земле. Чтобы полностью восстановить его, им нужно будет снять его и установить новый. Однако сначала мне нужно привести машину в порядок, чтобы она могла пройти весь необходимый косметический ремонт.

— Ты знаешь, что делать? — Спрашивает Клинт, указывая на машину.

— Да. Я вчера вечером занималась этим.

Он качает головой. — Я так злюсь, когда думаю об этом. Я слышал, что Стинтон пытался подойти к Генри с просьбой признать свои ошибки на экране.

— Что? — Мои глаза расширяются.

— Для главного механика Генри определенно не умеет брать на себя ответственность. Ходят слухи, что он притворился, будто не сделал ничего плохого. Я слышал, Стинтон задал ему.

— Когда это случилось?

— Вчера днем. Примерно. Я услышал об этом ночью от Хэла. Он работает в магазине Генри.

Мое сердце сжимается. Итак… некоторые из тех резких слов, которые Стинтон произносил вчера, были адресованы Генри?

Я не могу в это поверить.

Для меня это действительно не имеет смысла.

— Я слишком много болтаю. — Клинт пристально смотрит мне в лицо и отступает назад. — Прости. Я оставлю тебя в покое.

Я едва осознаю его слова и деревянно поворачиваюсь к машине. В голове полный сумбур, но я должна сосредоточиться.

На какое-то время это работает.

Я погружаюсь в ремонт машины Милы и даже не замечаю, сколько проходит времени, пока Клинт, спотыкаясь, не выходит из своего офиса.

— Ты уже запустила его? — Его брови подпрыгивают.

— Да. —