Мои пальцы все еще сжимают ручку, я бормочу: — Ты же сам предложил с ней разобраться.

— Только потому, что ты отвергал всех других менеджеров проектов направо и налево.

— Дон Баннер — лицо Stinton Auto. Мне нужен был кто-то, кто понимал бы серьезность задания.

— Нет, ты с самого начала не хотел, чтобы кто-то брал на себя управление ее проектом. — Он бросает на меня сердитый взгляд.

Я игнорирую критический взгляд и беру папку со своего стола, притворяясь, что поглощен последними данными о прибылях. — Правление ожидает, что сейчас появятся более масштабные и качественные проекты. Ты же знаешь, у меня нет времени присматривать за ней…

— Чушь собачья. Но у тебя есть время выслеживать меня и постоянно спрашивать о Дон. Вот почему ты не хотел другого менеджера проекта. Ты знал, что это вызовет удивление, поэтому бросил ее мне на колени, как горячую картофелину. Теперь мне приходится иметь дело с вами двумя. — Он закатывает глаза. — Я чувствую себя мамой-футболисткой, вынашивающей близнецов.

Я съеживаюсь от этого образа. — Если это так тяжело, тогда сделай перерыв. Дон тоже работала без остановки. Она этого заслуживает.

— Отпуск — это здорово.

— Я сказал отдохнуть с Дон, а не на работе. В офисе полно дел.

Хиллс стонет. — Я думал, ты расслабишься теперь, когда питаешь слабость к Дон. Не могу поверить, что ты все еще работаешь как машина.

— Я не питаю слабости к Дон.

Мой лучший друг бросает на меня взгляд, говорящий "да, точно”.

— Это просто бизнес, — настаиваю я, хотя раньше у меня никогда не было желания настаивать на чем-либо с Хиллсом, и одно это выдает меня.

Он закрывает глаза руками. — Макс, ты никого не обманешь, так что просто брось это.

Да, я знаю.

У меня проблемы с контролем собственного разума. Как я могу убедить кого-то вроде Хиллса, что это всего лишь бизнес, когда я сам, кажется, не могу в это поверить?

Не имеет значения. Мне нужно привести в порядок голову, прежде чем я начну пересекать еще больше границ. То, что эти границы у меня в голове, не делает это менее опасным. Мои порочные фантазии о Дон проявляются все чаще. Моя одержимость растет, и если это будет продолжаться бесконтрольно, кто-нибудь важный заметит.

Папа.

Правление

И сама Дон.

Я барабаню пальцами по столу и качаю головой.

Как раз в этот момент у меня звонит телефон.

Один взгляд на экран превращает меня в камень.

Это Дон.

Я принимаю свое обычное выражение безразличия, когда беру трубку. — Убирайся, Хиллс. Мне нужно ответить на этот звонок.

— Какой звонок? — Он лениво потягивается.

— Не твое дело. — Я хмуро смотрю на него. — Вон. Сейчас же.

Он насмехается надо мной, встает с дивана и бредет к двери.

Как только он уходит, я прижимаю телефон к уху и говорю бодрым голосом. — Дон.

— Это Элизабет, — произносит приятный голос.

Мое сердце переворачивается от шока. Элизабет?

За удивлением быстро следует замешательство.

Дон знает, что Элизабет звонит мне?

— Моя мама не знает, что я тебе звоню, — говорит она приглушенным голосом.

Вот и ответ на этот вопрос.

— Эм, это мистер Стинтон, верно?

— Да, — прохрипел я.

Я впервые слышу голос своей племянницы. Я видел ее почерк и видел ее рисунки, разбросанные по всей квартире Дон, но ничего себе. Это безумие, что она сейчас на другом конце провода.

Я сажусь прямее на своем стуле. — Чем я могу тебе помочь, Элизабет?

— Завтра у меня день карьеры, и я хочу, чтобы мой класс победил, приведя как можно больше людей. Весь наш класс получает пиццу таким образом. Но этот другой класс прямо сейчас побеждает нас. — По ее тону я могу сказать, что она хмурится.

Мои губы дрожат, и я поджимаю их, чтобы не рассмеяться. Я вижу, что Элизабет унаследовала любовь своей матери к хорошему соперничеству.

— Я спросила маму, можем ли мы пригласить тебя, но она продолжала говорить "нет". Что мы не должны тебя беспокоить.

Ее слова поразили меня прямо в живот. Слишком близко к тому месту, где учащенно бьется мое сердце.

— Итак, я хотела спросить тебя сама. — Ее голос нежен, как мелодия. — Ты можешь прийти на мой день карьеры? Это в Джон Херст — уф!

— Элизабет Дрю Баннер, что ты делаешь с моим телефоном? — Дон рычит.

— Мам, я могу объяснить. — Голос Элизабет дрожит, как дерево во время урагана.

Кто-то хмыкает, и раздается шарканье. Через секунду телефон отключается.

Широко раскрыв глаза, я перезваниваю и позволяю телефону звонить, пока он не переключается на голосовую почту.

Тогда я звоню снова.

И еще раз.

В четвертый раз, когда я получаю голосовое сообщение, я вскакиваю со стула и готовлюсь бежать в гараж, чтобы заехать к Дон.

Наконец, я замечаю, что на моем экране высвечивается ее номер.

Я набрасываюсь на устройство. — Алло?

— Это Дон. — Она, кажется, задыхается, и я задаюсь вопросом, не бегала ли она за моей племянницей повсюду. Эта мысль заставляет меня улыбаться сильнее, чем следовало бы. — Я сожалею об этом. Я понятия не имел, что она тайком таскает мой телефон.

— Все в порядке. — Я устраиваюсь в кресле.

Просто бизнес с моей стороны.

При звуке голоса Дон внезапно становится невозможно вести себя профессионально. Неважно, сколько тревожных звоночков звенит у меня в ушах.

Я знаю, что это опасно.

Я знаю.

Отвлекающие факторы делают меня слабым.

Они делают меня уязвимым.

А когда ты управляешь таким гигантским кораблем, как Stinton Group, уязвимость означает, что рано или поздно ты врежешься в айсберг.

Но Дон Баннер держит меня в своих объятиях, и мне никуда не деться.

— Она никогда раньше не делала ничего подобного. — В тоне Дон слышится робость.

Я бы хотел увидеть ее смущенное лицо. Почти так же сильно, как я бы хотел увидеть ее кокетливое личико и лицо, затаившее дыхание в муках страсти.

Я в тысячный раз клянусь, что не стану тешить себя похабными мыслями о Дон Баннер, и все же они все равно приходят.

Все дело в звуке ее голоса.

Если бы я был готов к этому, я бы не был так потрясен.

— Я скажу ей, что ты слишком занят, чтобы присутствовать на ее дне карьеры. — Она прочищает горло. — И я позабочусь, чтобы это никогда не повторилось.

— Я буду там.

— Где?

— На дне карьеры.

— Нет.

— Она пошла на все эти неприятности. — Я откидываюсь на спинку стула и закрываю глаза, представляя раздраженное лицо Дон. Теперь этого я насмотрелся вдоволь. Ее брови сближаются на середине лба. Над переносицей появляется складка, морщащая ее смуглую кожу. Ее губы поджимаются, пока не остается только тонкая линия.

— Мистер Стинтон.

— Макс. — Я поправляю ее. — Ты называла меня Макс. Не останавливайся