уплатить немалую, оставшись без ги, единственного источника тепла. Он уже поздравлял себя с удачным ходом, как вдруг взлетел в воздух. Падая, противник выставил ноги и, упершись Сего в бедра, оттолкнулся и перекатился через плечо. Томоэ-наге, бросок с упором ноги в корпус.

В голове у Сего снова прозвучал укоризненный голос Фармера: «Победа – это когда ты, остыв от поединка, сидишь дома у огня».

Сего слишком рано обрадовался, потерял бдительность, не ожидал противодействия. На этот раз противник не стал подниматься – навалившись, прижал Сего ко льду. Массивная фигура заслонила, надавила всем весом на грудь. Крохотные глотки ледяного воздуха обжигали горло и парализовали внутренности.

Сего попытался вывернуться, но свободного пространства не нашлось. Он не мог пошевелиться, не мог дышать. Вариантов не осталось.

Наблюдая за Сего на лайтборде, Мюррей невольно поежился. Падений на лед он повидал немало и знал, чего это стоит. Но что произвело куда более сильное впечатление, так это удивительная изобретательность парнишки. Выскользнуть из куртки и фактически повалить Стража – такое не удавалось еще никому. Лишь некоторые сумели вывести его из равновесия, и даже здоровенный блондин из Пограничья не провел ни одной настоящей атаки.

Первый этап Испытаний – его называли ледовым – имел целью проверку реакции кандидата на неблагоприятные, суровые условия. Как поведет себя мальчишка, столкнувшись с противником, которого невозможно свалить, и холодом? Также проверялась реакция на эмералисовый круг. Подтолкнет ли зеленый свет к неоправданному риску, к применению непроверенных, неэффективных приемов, или вдохновит на что-то по-настоящему новое?

Мюррей сидел в круглой комнате, где собралось немало обитателей Цитадели, в основном скаутов, чья карьера в немалой степени зависела от успеха их подопечных на сегодняшних Испытаниях. Да и высшее начальство взяло за правило ежегодно наблюдать за отбором талантов.

Зал был оборудован десятками световых табло, каждое давало возможность следить за выступлением конкретного участника. Некоторые уже погасли – число претендентов сокращалось. На экране Сего все еще боролся под насевшим на него Стражем.

Многие участники даже не добрались до круга – их сломал холод, и они, дрожа, свернулись клубочком на промерзшей земле. Другие снова и снова неустрашимо атаковали Стража и даже после того, как их десять раз бросили на лед, не отказывались от выбранной стратегии.

Хватало и тех, кто так и не понял, как быть с зеленым светом. Мюррей мельком взглянул на экран, показывающий друга Сего из Подземья, Дозера: тот пытался атаковать Стража хай-киком с разворота и в результате распластывался на льду тряпичной куклой.

В отличие от многих, Сего сумел использовать исходящий от круга зеленый свет. Вначале он придерживался своего плана, но, когда это не сработало, открыл разум. Мюррей поймал себя на том, что снова улыбается, вспомнив, как Сего выскользнул из куртки.

Он взглянул на Каллена Олбрайта, с нескрываемой неприязнью наблюдавшего за Сего. Командор с самого начала ожидал, что у мальчика ничего не получится.

Для другого командора, Дакара Пуджилио, только что опустошившего флягу эля, Испытания были мероприятием исключительно развлекательным. Пристально наблюдая за попытками Сего вывернуться из-под Стража, он хлопнул ладонью по подлокотнику кресла.

– Хорошего парня ты нынче отыскал, брат Мюррей, – одобрил Дакар. – Вот уж воистину темная лошадка!

– Серому повезло, – усмехнулся Каллен. – Просчитался он со своим хитрым приемом. В реальном бою, придавленный противником, просто замерз бы насмерть.

– В этом и заключается смысл Испытаний. – Дакар подтянулся, выпрямился в кресле и сердито посмотрел на Каллена. – Парнишка Мюррея пошел на риск и ради победы принес жертву. Поступок, достойный восхищения.

– Когда рыцари Эзо сражаются за нас по всему миру, хотим ли мы, чтобы ими восхищались? – возразил Каллен. – Или куда важнее, чтобы они побеждали? Может быть, им всем стоит принести в жертву достоинство, как уже давно сделал ты?

Дакар поднялся с красным от гнева лицом:

– Ты, трусливый червяк, давай-ка…

– Хватит. – Верховный командор Мемнон поднялся со своего места в центре зала. – Мы здесь для того, чтобы наблюдать за Испытаниями, а не ради бессмысленных споров. Сядь, Дакар, и успокойся.

Дакар медленно опустился и, нахмурившись, откинулся на спинку кресла.

Мемнон взглянул на экран, где девушка после жесткого броска Стража рухнула как подкошенная на лед. Экран замигал и потемнел.

– Твой мальчишка неплохо справился с этим Испытанием, – обратился к Мюррею Каллен, стоявший рядом с Мемноном. – Но посмотрим, как он проявит себя на арене. – Каллен был из тех, кто всегда старается оставить за собой последнее слово.

Мюррей не ответил, он неотрывно смотрел на экран, где Сего все еще не оставлял попыток выбраться из-под Стража. Вот только любые его усилия были обречены на неудачу. Страж не был просто очередным противником. Сего не знал всей правды об Испытаниях.

На самом деле это был симулятор, разработанный даймё для имитации реального боя в различных условиях. Симулятор был безупречен, и боль, которую испытывал прижатый ко льду Сего, ощущалась им как настоящая. Но хотя физические повреждения, полученные в имитированном поединке, исчезали сразу же по его окончании, многие участники впоследствии годами носили психологические шрамы. Частью симуляции был и Страж, почти совершенная боевая машина с умышленно оставленными немногочисленными слабыми местами. В поединке он мог выступать в нескольких обличьях: огромный и малоподвижный, как десовийский Голем, или изящный и легкий, как бесайдийская Вапоэрия. Так или иначе, для своих противников Страж был вполне реальным, когда ломал им руки или выдавливал из них жизнь.

Наблюдая за тем, как Сего мало-помалу уступает давлению двух противников – Стража и холода, – Мюррей чувствовал, как что-то гложет его изнутри. За последние несколько месяцев он привязался к пареньку.

В далеком прошлом Мюррей сказал себе, что никогда больше так не поступит. Не проникнется чужой судьбой. Не вложит душу в подопечного. Не будет следить за тем, как растут его мальчишки, превращаясь из тощих, грязных оборванцев в гордых гриваров, преисполненных уверенности и надежд стать рыцарями. Скольких он тренировал в своем бараке, скольким передал знания и опыт…

Все они сломались.

Из тех талантов, что он выбрал за последнее десятилетие, мальчик по имени Тарик прошел в Испытаниях дальше всех. Но и он сломался.

Мюррей хорошо помнил, как весь следующий месяц посещал парнишку в медотсеке. Помнил, как тот лихорадочно кричал во сне. Тарик так и не пришел в себя. Симулятор был слишком силен, он умел заманивать умы в чужие, незнакомые миры. В конце концов тело мальчика тоже сдалось.

Вот тогда-то и поклялся Мюррей, что больше ни к кому не привяжется. Он продолжал делать то, что требовала от него Цитадель, но в ее мерзкие эксперименты не вмешивался. Все здесь сводилось к одному: отыскать в Глуби мальчишку, обучить и подвергнуть свирепым Испытаниям. Все только ради того, чтобы проверить, есть ли у мальчика задатки, чтобы стать