Я думаю, что случай очень хорошо демонстрирует борьбу между «эгоистическим» порывом ребенка, тоскующего по родительской любви, и «альтруистским» порывом, желанием самой быть матерью. В этом случае имеется «эдипов комплекс». При первом порыве малышка хочет прогнать брата, чтобы завоевать любовь родителей для себя; при втором порыве она хотела бы занять место матери, чтобы у нее был братик. В отношении к отцу в это время мать, неспециалист в области анализа, не могла сообщить ничего. Позже сестра и брат сильно любили друг друга и играли в «папу и маму».

Я много раз наблюдала случаи предпочтения противоположного пола в детском возрасте, но остается нерешенным, развита ли сексуальность ребенка настолько, чтобы предпочитать объект противоположного пола, или следует искать причины в психологии родителей, когда отец предпочитает более нежную, послушную девочку, в то время как мать берет мальчика под свою опеку; также не следует оставлять без внимания тот факт, что воспитание и порывы влечений маленьких детей скорее сталкиваются с интересами одного пола, и тогда они становятся противниками. Например, в своих фантазиях мальчик скорее может победить своего отца и хотеть убить, потому что тот, например, намного лучше управляет лошадьми, чем маленький мечтатель.

Отец, «влюбившийся» в обеих своих дочерей, особенно в младшую, рассказывал, как страстно любила его старшая дочь; она угадывала его желания по глазам, по каждому из его движений, и так страстно целовала его, «как маленькая женщина» (выражение отца). Когда ребенок достиг пубертатного возраста, внешне она стала своенравной и трудно управляемой; сильнее всего она сопротивлялась отцу, малейшие выговоры которого она не могла сносить, не проявив невоспитанность; казалось, что она прямо ненавидит ранее чрезмерно любимого отца. Я знала девочку во время стадии любви. Нам хорошо известны эти преобразования любви в ненависть в эротических отношениях взрослых. Ненависть предполагает сильную любовь, которую нельзя допустить по какой-либо причине («вытеснение», согласно Фрейду). Именно в возрасте полового созревания, когда ребенок развивается в молодую девушку, нельзя иметь бывшие эротические отношения к отцу, и она ненавидела отца, потому что в глубине души она все еще по-прежнему любила его.

Теперь остается вопрос, какую роль в детском эдиповом комплексе играют так называемые «эрогенные зоны». Сексуальные перверсии взрослых показывают, что сексуальные ощущения удовольствия (соответственно, их эквиваленты) следует создавать из разных участков тела. Мне не хватает непосредственных наблюдений «эрогенных зон» у «здоровых» детей, но я должна добавить, что до настоящего момента мы не привыкли считать «здоровыми» детей, за которыми мы наблюдали что-либо такого рода. Данные анализа здоровых и невротичных взрослых в этом отношении небезупречны, когда нельзя с уверенностью исключить ложные воспоминания и вторичную инсценировку различных детских ощущений. Здесь нам иногда могут помочь дневники или особые детские записи наших пациентов. Недавно я получила отрывок таких записей одного мальчика. В нем символическим образом были представлены его молитвы и заклинания судьбы263, которые по аналогии со взрослыми людьми, в большинстве случаев больными dem[entia] ргаесох, позволили мне думать об онанистических действиях ребенка.

Мое предположение оказалось правильным, так как мальчик без какого-либо намека с моей стороны объяснил мне свою символику как символику защиты от совершаемого им онанизма. Мальчик не болен и никогда не был у меня на лечении; он нервозен, как большинство детей нашей эпохи. Если бы один раз его проанализировали как взрослого, то тогда бы какой-нибудь врач, не видевший отрывки детских записей, подумал бы об ощущении взрослого человека с проекцией в детство. Этот и другие случаи укрепили меня во мнении, что мы все-таки должны поверить реминисценциям детства. Опытный врач уже из символики сможет установить, что в «воспоминании» соответствует правде, а что выдумано. Вряд ли я поверю тому, что у детей бывает эдипов комплекс в полной форме сексуально созревшего взрослого человека, напротив, между тем мне кажется возможным, что «здоровые» дети также получают удовольствие от какой-нибудь эрогенной зоны, не только аутоэротической; наличие объекта любви в этом случае, который возбуждает эрогенную зону, сразу бы объяснило осуществление эдипова комплекса (естественно, происходит уничтожение противника в представленном Фрейдом устранении).

Мой материал богат информацией о нездоровых детях. Иногда встречаются по-настоящему выразительные случаи: я знала мальчика, еще не достигшего двух лет, родители которого были очень музыкальны. Ребенок жил у своей бабушки. Я не обнаружила в нем каких-либо отклонений с точки зрения физиологии, но вот в духовном плане – мальчик ничего не говорил спонтанно, хотя он умел хорошо говорить; особенно большое внимание он уделял шумам и тонам, которым он потом хорошо подражал. Он полностью поражал пением. При грустной мелодии его глаза наполнялись слезами, он гладил и целовал певицу (вокруг него были лишь женщины) и с мольбой просил ее петь дальше. Однажды у него случился припадок бешенства, он бил все вокруг себя, кричал, падал на пол и всеми жестами показывал, что его били; он не уступал до тех пор, пока не выполнили его просьбу. После чего он стал нежным и мягким. Теперь я подвожу итог: нельзя сделать выводы об отсутствии сексуальных ощущений, исходя из недостаточности развития наружных половых органов, потому что, как показывает случай, опубликованный Э. Андерсом, при скудно развитых наружных половых органах может появиться здоровое либидо. Опыты Штайнаха показали, каким образом полностью преобразуется характер молодых животных с изменением половых желез. Из этого следует, что мы должны предположить из определенных качеств характера соответствующую деятельность половы желез, естественно, так же и у детей; у нас совершенно нет причины отвергать эротику у ребенка, если она проявляется в играх и жестах мальчиков и девочек, так же мало у нас причин априори отвергать сексуальные ощущения у ребенка и любой духовный порыв, саму любовь, из которой образуются эти имеющиеся влечения пропитания, соответственно, самосохранения.

Я так и не смогла пронаблюдать решительное пристрастие к противоположному полу у детей. Как правило, эдипов комплекс проявляется у детей таким образом, что одного человека, маму или папу, любят больше, хотят остаться только с ним и поэтому желают, чтобы других членов семьи не было.

Потребность больше не в аутоэротическом получении удовольствия какой-нибудь эрогенной зоны и исходящей из этого физической фиксации на людях окружения, что я наблюдала лишь на духовно больных детях, но я должна добавить, что мой материал наблюдения практически полностью состоит из нервозных детей, и что именно этих детей, у которых наблюдаем эти феномены, мы, как правило, объявляем нервными. Я верю, что между нервными и здоровыми детьми,