услышу это прямо и без загадок.

— Никто с вами в загадки и не играл. Всё давно уже на поверхности. Нужно было лишь внимательно присмотреться. Понимаю, у вас был довольно напряженный график и много важных дел: война, сожжение поселений, оживление чудовищ. Но иногда стоит ненадолго воспарить над ежедневной суетой, чтобы увидеть общую картину. А холст этот покрывают ныне тревожные цвета. Шаддинское восстание лишь малая часть наших проблем. Над Империей нависла угроза куда большего масштаба. Вместо одной провинции мы можем потерять всё.

— И о чем же речь? — спросил я с некоторым нетерпением в голосе.

— Речь о внутреннем расколе. Сквозь пелену недалекого будущего уже проступают очертания гражданской войны.

О как. Есть конечно очень ненулевая вероятность, что сей господин звездит, но выслушать его следует внимательно. А сперва такой вопрос:

— Мне казалось, что система сдержек и противовесов функционирует идеально. Разве нет?

Возможно, даже слишком идеально, давя любые чрезмерные таланты и ослабляя воинский потенциал.

— Сдержек и противовесов? Интересное выражение. Эта система исправно работала сотни лет. Что такое Империя в своей сути? Компромисс. Новый общественный компромисс, за счёт которого наступил мир. Вы ведь слышали, наверное, что до Империи была Республика, а ещё раньше городская демократия. Как же случилась Империя? В тяжелое время войн с Канртегом и Фесилайским Союзом армия невероятно усилилась. Легион из ополчения превратился постоянную военную машину. Солдат больше не равно гражданин. Его полностью изымают из мирной жизни, прочно связывая с боевыми товарищами и стратегом, который возглавляет легион. Оформились военные традиции наподобие ритуалов основания. Это обеспечило Республике победу над страшными и опасными врагами. Тут я не преувеличиваю. Канртег был мрачным, жестоким царством магии. Положение рабов в Империи сейчас лучше, чем жизни бесправного большинства этой державы прошлого. Они обладали огромной силой над стихиями и подчиняли себе кошмарных чудовищ, но Республика победила, используя новую военную машину. Какая ирония, что эти самые легионы через сорок лет уничтожат Республику. Диктатор Крит Литерий был первым, но далеко не последним в череде стратегов, которые захватывали власть силой легионов. Республика погрузилась в столетие гражданской войны.

— А потом превратилась в Империю, когда очередной победитель решил закрепить свою власть новым законом?

— Верно. Зрите в корень. Может, предположите как все пошло дальше?

— Власть императоров ослабла. Из реальных военных лидеров они постепенно превратились в марионеток Сената?

— Очень не сразу. Несколько спокойных десятилетий сменила череда новых гражданских войн. Нынешние "марионетки" правят и живут в среднем намного дольше своих боевитых коллег из прошлого. Во время очередного кризиса знатным семьям Империи удалось ограничить императорскую власть. Но самое главное достижение это, как вы сказали, система сдержек и противовесов. Такое распределение сил по Империи, чтобы ни один стратег больше не мог выдвинуть свои претензии на трон. И наступили другие времена. Смерть очередного императора больше не означала кровавую резню в Столице или гражданскую войну. Сенаторам прекратили отрезать головы и выставлять их на площадях. Легионы больше не сражались друг с другом каждые десять-двадцать лет. Состоялся общеимперский компромисс. Пусть Республика и не возродилась из праха, но дух её вернулся к нам.

Общеимперский компромисс. Звучит красиво. На практике это означает раздел сфер влияния между сенаторскими семьями и их клиентами в лице состоятельных торговцев, владельцев плантаций, прочих людей при деньгах. Конфликты прекратили решать открытым вооружённым противостоянием. Теперь правила подковерная игра, взятки, интриги, тайные убийства. Произошла классическая рокировка шила на мыло. Жаба залюбила гадюку до смерти. Военную диктатуру сменила коррупционная гидра.

— Так, я все понял. Общеимперский компромисс и есть кто-то, желающий его нарушить. Но почему просто не избавиться от этого человека? У вас же вроде как есть ручные супердемоны, если вы понимаете о чём я. Или… — я осекся. — Или хотите сказать, что уже пробовали и не помогло?

Теоретически от Владыки можно разок-другой отбиться, но он тварь крайне хитрая. А если ему в помощь дать ресурсы этих самых сенаторских кланов… Мне сложно представить как можно такому противостоять, если ты не какой-нибудь Ксерион в окружении армии фанатиков и жрецов.

— Если бы помогло, то мы бы сейчас не разговаривали. — подтвердил мои опасения Иворна. — Просто случилась бы ещё одна разбивающая сердца граждан трагедия. Уважаемый человек пал жертвой тёмных сил. Но в этот раз темные и все прочие тайные силы оказались бесполезны.

В голове моей начинала складываться полная картина происходящего. Я вспомнил разговор с Аланиусом Цертом в Периноне и спросил уже прямо:

— Человек, в котором вы видите угрозу, это Антавий Карр?

— В точку. — щелкнул пальцами Иворна.

На фоне нашего полупрозрачного зала военного совета почти догорел закат.

— Он сумел в одиночку доставить столько проблем?

— В том и проблема, что Антавий Карр не одинок. Он — острие копья, глаз бури, краеугольный камень. Но вокруг него уже множество соратников. Не только легионы. Многие отпрыски знатных и уважаемых семей начинают верить, что Карр действительно избран богами. Избран с большой буквы, а не как остальные стратегии. Благословлен дабы снова воздвигнуть Императорский трон поверх всего остального в мире. Это случилось не за один день. Он действовал медленно, вдумчиво, последовательно. Долго скрывал свои истинные намерения за репутацией скандалиста-эксцентрика. И сейчас Карр как никогда близок к воплощению последних штрихов. Ему нужна была большая война. Такую он долго готовил на Севере. Сейчас всю вину уже повесили на Геора. Нет более покладистого обвиняемого, чем мертвец. Однако Карр годами провоцировал федератов.

Тут Сандис был прав, ну или по крайней мере звездел близко к реальности. Антавий Карр запудрил мозги Аргаилу, настроил его против семьи и хотел использовать для переворота среди Бьоров. Или же это была провокация? Просто хотел подергать Геора за яйца и заставить натворить какой-нибудь фигни. Фигни он по итогу натворил, но в момент когда Карра уже не было рядом. Разгребать всё пришлось мне.

— Слава, деньги, авторитет, армия. Он сконцентрировал все в своих руках и ни разу не проиграл по-крупному. Карр терпелив, но непреклонен. С ним пытались договариваться, проводили линию за линией, но каждую он рано или поздно пересекал.

— И к чему идет весь разговор?

— В Бер-Шадде Карр должен проиграть. Это главное. — с улыбкой ответил мне Иворна. — Едва ли выйдет разгром, но поражение