— Прошу, и не стесняйтесь.

Техника Асвальда оказалась сплавом из двух школ, в которую он привнес некоторые элементы извне. Можно было не сомневаться — в обеих из них он был радивым учеником, к тому же не лишен искры таланта. Но не оказалось в нем той особой изюминки, что всегда отличает истинных мастеров своего дела. Это как с живописью. Казалось бы, картина готова, но подойдет к ней мастер, подумает миг, и сделает несколько заключительных мазков. И тогда всё — полотно каких тысячи, становится шедевром.

Асвальд нападал, я защищался, изредка атакуя сам. В ожидании, когда Асвальд убедится — соперник ему не по зубам, и откроет что-то для меня новое. То, которое опытные фехтовальщики держат про запас, как игроки крупного козыря. За время схватки я успел сделать комплимент Сильвии, и даже поинтересоваться — что она делает сегодня вечером, когда мой противник потерял баланс, и ему едва удалось устоять на ногах. И даже поставил его в самое что ни на есть дурацкое положение, внезапно оказавшись у него за спиной, в то время, как сам он совершал глубокий выпад.

Словом, я развлекался. Отлично понимая, что делаю непоправимое, ведь если он даже не станет врагом, то затаит зло навечно. Время шло, Асвальд начинал проявлять признаки усталости, по-прежнему ничем меня не заинтересовав, и пора было заканчивать. Завершил я тоже по-дурацки, обрушив на него град атак, давая при этом понять — по крайней мере половина из них смертельные, после чего разорвал дистанцию и заявил.

— Знаете, надоело, к тому же проголодался. И если у ваших спутников вопросов нет, хочу откланяться. Карету, кстати, можете оставить себе.

Не знаю уж к чьему счастью, но вопросов не оказалось. Асвальд выглядел растерянным настолько, что отчасти его было жалко. И еще мне удалось уловить полный томности взор Сильвии. Особенно ценен он показался мне после того пренебрежительного, в самом начале нашей встречи. Ее-то я и поприветствовал напоследок, приложив два пальца к тулье шляпы, которую успел на себя нахлобучить.

Свободную пролетку нам удалось найти через какую-то сотню шагов, на соседней улице. Точную копию предыдущей, если не принимать во внимание кучера — старика с длинной, окладистой, но совершенно седой бородой. Почему-то мне казалось, с его провинциальной щепетильностью, Александр начнет выговаривать за поведение, которому нет оправдания, но он молчал. Вместо него заговорил кучер.

— Извините, господа, вы на турнир посмотреть прибыли, тогда бы вам не в Савенгейте поселиться, а где-нибудь в Маунсбро, поближе к арене. Иначе затемно вставать придется, чтобы туда попасть — народу там!.. На что арена огромная, но мест даже в самом начале турнира не хватает. А уж теперь, когда почти неделя с его начала прошла!..

— Турнир? — мы с Александром переглянулись. — Так его как будто бы не проводят уже несколько лет.

Клаундстонский турнир по фехтованию был когда-то самым значимым среди всех. И победа на нем ценилась куда выше, чем в том, что происходит в Гладстуаре. Помнится мне, как я сожалел, что не получится на нем выступить.

— Его решили возродить, — с некоторой даже гордостью сообщил кучер. — Из каких только стран участники не приехали! И из Ландаргии, и из Баравлии, и из Данкранка, и из Нимберланга, — перечислял он. — Да много из каких! И призы стали огромные, на моей памяти никогда таких еще не было.

— Из Нимберланга, говорите?

То, что кучер назвал Ландаргию одной из стран, пусть даже Клаундстон территориально принадлежал королевству, удивления не вызвало: мне известно, какие свободолюбивые здесь ходят настроения. Но Нимберланг! Страны, войны с которой Ландаргии не избежать, причем в самом ближайшем будущем.

— Да-да, господин, и из него тоже.

— Любопытно было бы на него взглянуть, коль скоро такая оказия подвернулась, — индифферентно произнес сар Штроукк.

Я промолчал. Любопытно — слишком мягко сказано, но с Александром вопрос не решен до конца — имеет ли смысл оставлять его возле себя во имя же собственной безопасности сар Штроукка?

— Так где вы порекомендуете нам остановиться в Савенгейте? — заодно давая извозчику понять, что направление у нас не изменилось. — Чтобы было прилично, и в тоже время не слишком дорого. Если такое найдется.

— «Золотой якорь», — тот даже не задумывался.

— Пусть будет «Золотой якорь», — легко согласился я, чье настроение заметно улучшилось. Возможно, по той причине, что недавно получил разрядку.

Александр вернулся из города в возбужденном состоянии.

— Рассказывайте, сар Штроукк, рассказывайте, что вас так поразило в Клаундстоне.

От его приглашения совершить прогулку я решительно отказался. Комнаты в «Золотом якоре» оказались уютными, обед в харчевне на первом этаже обильным и вкусным, а последняя проведенная ночь на борту «Марии» почти бессонной. Так что немудрено, что отказ мой был решительным.

— Город, безусловно, впечатляет, но главное не в этом.

— И в чем же тогда?

— Даниэль, вы знаете, кем оказался тот самый Асвальд?!

— Откуда бы мне?

— Основным фаворитом на победу в турнире! Вы же его просто смели!

— Ну и кто ему виноват? Вел бы себя скромнее, его самолюбие не пострадало бы. Кстати, как вам удалось узнать, кто он именно?

— Помните того господина в его компании, который выглядел старше всех остальных?

— Отчасти, — и действительно, встреть я его на улице, мог бы и не признать. — Кстати, завидую вашей зрительной памяти!

— Память моя совершенно здесь не причем: он сам ко мне подошел.

— Надеюсь, не для того чтобы озвучить претензии?

— Узнать ваше имя, Даниэль. Тогда-то все и выяснилось, — он вздохнул. — Жаль, что вы не примите в нем участие. Сделав на вас ставку, я заработал бы кучу денег.

— Считаете, это достойно чести дворянина? — мне не удалось удержаться о того, чтобы еще раз сар Штроукка словесно не уколоть. Вернее, вернуть укол, после того как он парировал мой собственный и атаковал сам.

— Что именно?

— Делать на своих друзей ставки, словно на какую-нибудь лошадь на бегах!..

— О, сам Даниэль сарр Клименсе назвал меня другом! Мог ли я мечтать о такой чести еще месяц назад?!

«И потому мы с тобой расстанемся». Решение было мною принято окончательно, и времени подумать над ним хватило.

— Знаете, Александр, нам необходимо расстаться.

Глядя на его лицо, мне было понятно — как тяжело делать плохо людям, которые рады твоей дружбе.

— Причины? Моя компания вас не устраивает?

— Целиком и полностью, Александр. Не подумайте, что причины заключаются в вас, но поверьте без всяких объяснений — так будет лучше.

— Для кого именно?

— Для нас обоих. Да, вот еще что. Вы не раз говорили, что мечтаете увидеть столицу Ландаргии, так давайте через какое-то время именно там и встретимся.