будут пытаться отключить нас оттуда. Если поймут, что я дура — будут защищать Шульгена или эвакуируют его, обесточив дворец. Ты, кстати, с нами не идёшь — останешься с половиной здесь, будешь защищать этот пост.

— Нет, — довольно твёрдо возразил Сакагучи: — Госпожа, я вас не оставлю. С командованием справится и Сакакибара, и брат Ковай, но ответственность за вашу жизнь — на мне.

— Сакакибару я с тобой оставлю. Ковай мне самой нужен — мало ли что ломать придётся. Остальных выберешь сам, — она поиграла коготками, удивительным и для неё образом сохранившими щегольский блеск: — Мне вообще только девочек хватит, да ты ведь не отпустишь…

— Госпожа Третья, это не обсуждается. Я иду с вами, даже если от меня останется одна половина.

Дочь Белой Императрицы посмотрела на него, прищурив свои зелёные глаза, ставшие чуть ли не раскосыми.

— Ты второй упрямец на свете, после меня, господин Сакагучи. Но давайте, перестанем спорить. Моя цель — не только взять в плен Шульгена, но и заставить сдаться повстанцев, — она сделала паузу, собираясь с мыслями — убедить Сакагучи можно было только безупречной логикой, а она сама-то логики в своих действиях ещё не понимала: — А они будут стоять насмерть, если будут думать, что у них есть шанс освободить его — поэтому, штурм будет продолжаться, и вы, здесь, будете поддерживать его. И поддерживать меня! Поймите, это не каприз. Ваша честь нисколько не пострадает.

— Понимаю, Ваше Высочество, простите, что осмелился…

— Перестань. Так, давай и ракшасов разделим: я оставлю тебе Ильхана, а Хасан всё-таки пойдёт со мной. Хасан, не думай, что это из-за того, что ты такой хороший — просто я знаю, что ты не усидишь на одном месте.

— А что? — сделал серьёзное и «жутко умное» лицо Хасан: — Вот так вот не усижу. Не возьмут — не усижу.

— Сидеть, — тем же тоном ответила ему принцесса, и серьёзно — Сакагучи: — Бери себе больше стрелков. У меня Афсане и Гюльдан — о большем мечтать не надо, а вот тебе огневая мощь — понадобится.

…Маваши долго загибал пальцы, потом совершенно неожиданно выдал:

— Не-а. Третий.

— Кто третий⁈

— Упрямец. Наш Сакагучи — третий упрямец на свете.

— А кто тогда второй?

— Первый — это наша принцесса, её никто не переломает. Второй — сын старшего казначея, брат Фу-но найси, господин Томинара. Его только принцесса и уломает. Ну а господин Сакагучи — третий… его тоже только Её Высочество и может переубедить… а, ладно, всё равно второй, да и что мне спорить с принцессой⁈ Я же не господин Сакагучи…

Гвардия Шульгена

…Тихо… Это пугало, вместо того, чтобы успокаивать. Мацуко была не слишком уж рациональной, чтобы её устраивали разумные доводы, о том, что они не нападают, потому что в этой стороне дворца у них нет связи. Сработала привычка, говорящая о том, что затишье бывает только перед бурей. Впрочем, и не такое уж ложное утверждение — буря должна была начаться, когда они выйдут из зоны, контролируемой Сакагучи — тут уж разум и воля не спорили.

Одна Гюльдан была легкомысленна:

— Да что вы крадётесь-то? Их всё равно нету, мы зря, что ли, эту диспетчерскую брали? А если кто сунется — она подняла лук: — Я пристрелю!

Азер только посмотрела на неё, но принцесса опередила:

— Не будет только телепортаций. Своими ножками они могут до нас и так дотопать…

И — почти угадала. Только это была засада…

…Кто-то, легонький и злой, с криком свалился и повис на спине у принцессы. Сильные лапки сначала пытались её задушить, но, видать, нежная шея младшей из принцесс семьи Явара оказалась слишком горяча, и лапки с ойканьем отпустились, и стали хватать её то за крылья, то за плечи — лишь бы удержаться.

Сначала никто ничего не понял. Сбило с толку мельтешение на экранах. Потом крикнули: «Вверху ещё один!», побежали помогать принцессе — та своего пару раз крепко приложила спиной к стенке, (ещё Азер добавила), била головой, а, потом, резко щелкнув ключицами, взмахнула крыльями и засадила когти их больших пальцев в глаза этому наглецу. В тот же момент брат Ковай ударил своей дубиной по стене — она треснула, и мятежники посыпались как горох, только успевай добивать.

Азер после этого внушительно посмотрела на Гюльдан:

— Ну что, накаркала?

Та только отмахнулась.

Почти у самых покоев Шульгена (там, где была комната принцессы, когда её держали во дворце), их встретили легионеры.

Встретили слаженным, точным, автоматным огнём. Вот с ними пришлось повозиться — они не лезли сами и не пускали демонов в ближний бой, грамотно меняя позиции, задерживали дыхание, попадая под обстрел — с ними справились чудом. Двоих застрелила принцесса сквозь стену (но ещё больше стрел выпустив впустую), и почти всех остальных — Гюльдан, доказав, что её выпендрёж не такой уж и беспочвенный.

…Эта победа обошлась им дороже всех — кое-кто из самураев захромал, брат Ковай иногда подозрительно держался за бок, да и Азер морщилась, когда надо было резко вставать или поворачиваться. Нет, её вряд ли ранило — это было бы заметно по доспеху, но вот полную грудь синяков она вполне могла заработать.

Поэтому Мацуко не стала гнать, а устроила привал в одной из комнат, коротко и ясно приказав всем привести себя в порядок и перевязать раны. Тут никто не протестовал — протестовали против того, чтобы их называли «ранеными». Это девушку больше всего разозлило, и она наорала, обозвав их «мальчишками». А потом сама села приводить себя в порядок — благо её надо было только убрать надоедливые локоны под шлем и подтянуть доспех — уж кого-кого, а дочь императора её команда оберегать умела. Заодно обновила боевые заклятия.

Дальше, получив разнос, наконец-то начал работать как разведчик Хасан. Благодаря ему, ещё одну, чуть меньших размеров засаду легионеров прошли без потерь, расстреляв их с дальней дистанции да сквозь стены. Там отличился Уэмацу.

А потом они проломили стену и срезали путь, оставив, может быть, бог весть какое количество засад за спиной. Потом ещё и потолок разбили, сократив путь ещё больше — зачем мелочиться на всяких охранников третьего ранга, тратить силы⁈ Впереди их ждала личная охрана Шульгена — лучшие воины повстанцев, ещё ни разу не побывавшие в сражениях…

…Восьмеро… Два