Звуки, невзирая на канонаду дальнего боя, хорошо разносились в ночи. Поэтому окрик с крыши дома было прекрасно слышно. Однако вместо ответа прозвучала автоматная очередь! Пули прошили стену дома, выбивая из неё куски штукатурки или застревая в ней навсегда. Один из кубинцев сделал последнюю попытку и заорал по-испански:

— Назад! Или, клянусь Фиделем, живыми вам отсюда не уйти!

Не понимая сути ни первого окрика, ни второго, душманы открыли по кричавшим беспорядочную стрельбу из всех стволов. Фарах едва успел залечь на пол, как сверху на него брызнули осколки стёкол.

— Ааа! — закричала его жена, прятавшаяся в глубине дома. — Аа-а! Фарах, они нас убьют, убьют!

Женщина растерянно посмотрела на низ своей ночной рубашки, по которому растекалось мокрое пятно, и вновь заорала:

— Фарах, у меня отошли воды, я рожаю! Аааааа!

Будущий отец подорвался с пола, шепча про себя одни и те же слова:

— Только не это… Только не это…

Забежав в комнату, Рабле обнаружил лежащую навзничь на кровати и трясущуюся жену. У неё действительно начались схватки. Преждевременно!

Фарах заметался по комнате. Он никогда не принимал роды, хоть и учился в медицинском. Ни о какой профессиональной помощи со стороны сейчас и речи не шло. Рабле просто не сможет добраться до роддома, да и вызвать повитуху тоже. Кто в такое неспокойное время рискнёт ехать по ночным улицам? Значит, рожать Адель будет здесь и сейчас! У него просто нет другого выхода, кроме как самому принимать своих детей. Всё же общие основы акушерства он знает…

Всё это хаотично промелькнуло в голове Фараха, как вдруг прямо перед его мысленным взором возникло спокойное до ужаса лицо Мамбы.

— Да ты успокойся, Фарах! Ну, что ты очкуешь?! Не надо так волноваться, — заговорил он непонятными словами. — Возьми себя в руки!

Фарах застыл, а от образа Мамбы как будто пошли успокаивающие волны. Фарах запнулся, опёрся руками о кровать и словно посмотрел внутрь себя. Мысли его упорядочились, выталкивая на поверхность, казалось бы, давно забытое. Появились хладнокровие, понимание, готовность действовать.

— Ты сможешь! — резко, будто выплюнув из себя слова, сказал Мамба.

Его образ искривился, потом поблек и исчез. А из тёмного угла комнаты послышалось довольное кряхтение, так свойственное одному небезызвестному Богу.

Змееголовому стало вдруг скучно просто принимать души. И он решил немного поразвлечься, дабы потом предъявить это Мамбе. Фараха африканский Бог знал и отлично чувствовал, поэтому считал, что Мамба точно похвалит его за эту инициативу. Хотя, всё может быть и наоборот… Этого Мамбу не поймёшь ни фига. Впрочем, ему это ничего не стоило! И, одарив труса спокойствием и придав сил его духу, Змееголовый исчез.

Очнувшись, Фарах бросился за тазиком и набрал в него кипячёной воды. Потом прихватил чистые простыни и кое-какие лекарства и вернулся в комнату жены, приготовившись к приёму родов. Меж тем пока он, забыв обо всём на свете, носился по дому как угорелый, во дворе начался бой.

Кубинцы, поняв, что уговорами остановить нападающих у них не получится, открыли огонь.

Короткая, но прицельная пулемётная очередь разом скосила трёх душманов. А последовавший сразу за ней огонь из автомата догнал и двух оставшихся. Буквально через пять минут всё закончилось, только стоны раненых оглашали двор.

Услышав звуки боя, во двор дома сунулась было ещё одна пятёрка душманов… Впрочем, получив по себе пулемётным огнём, лишь пальнула для острастки из гранатомёта, промахнулась и поймала в ответ ручную гранату. Потеряв убитыми и ранеными ещё троих, группа незадачливых мародёров бросилась бежать. Собственно, на этом бой закончился окончательно.

Кубинцы, особо не напрягаясь, добили раненых и стали стаскивать их тела на середину двора, параллельно собирая оружие и обыскивая карманы их хламид. В карманах убитых оказались довольно крупные суммы денег, что очень удивило и обрадовало кубинцев.

— Да, ребята, неплохо мы сегодня повоевали! Жаль, маловато их как-то пришло.

— Да ладно тебе, Хосе! Главное, мы выполнили приказ полковника Бинго: защитили дом. А заодно ещё и неплохо заработали!

— Может, всё же стоит пойти и выловить остальных? — не унимался Хосе. — У них наверняка тоже должны быть деньги.

— Бинго велел охранять дом, а не гоняться за бородачами, — урезонил его более рассудительный товарищ. — Так ты и денег ещё заработаешь, и в живых останешься.

— Твоя правда, я что-то погорячился. Лучше пусть кто-нибудь сам к нам на огонёк прискачет! Мы его живенько прямиком к духам Африки отправим!

— Может, и заскочит. Там видно будет.

— А что это за крики в доме? — вдруг насторожился Хосе. — А ну, пойди, проверь!

Кубинец кивнул, метнулся в дом, однако через минуту выскочил обратно:

— У хозяина дома жена рожает!

— Да, повезло ему, — хмыкнул третий охранник. — Хотя мы сегодня отняли достаточно жизней, чтобы взамен появилась одна. Пожалуй, это даже справедливо.

В это время из дверей, оставшихся распахнутыми, донёсся громкий детский плач.

— Родила! — воскликнул Хосе.

— Родила! — радостно согласились с ним остальные кубинцы, и на бородатых лицах расцвели искренние белозубые улыбки.

* * *

Вернувшись в город, я первым делом посетил аптеку. С грустью посмотрев на выбитую дверь и разбитые окна, вошёл внутрь. Там царил полнейший разгром: битые стёкла скрипели под подошвой солдатских ботинок, везде валялись какие-то таблетки, бумажное крошево, вата, порванные бинты и пустые флаконы от незнамо чего. Судя по степени разрушений и опустошённым ящичкам, здесь крушили и громили скорее от злобы и разочарования. Просто потому, что не нашли ничего ценного. Ну да ладно.

После аптеки я направился в лабораторию, и туда я шёл не один. Вместе со мной отправилась ещё десятка моих диверсантов, причём путешествовали мы абсолютно открыто. В касках и бронежилетах, увешанные оружием с головы до ног, мы отталкивали от себя недобрые взгляды всех встречных-поперечных. Да их особо и не было. Все, кто попадался на нашем пути, предпочитали тут же скрыться и не будить во мне канарейку.

Лабораторию разгромить не успели, хоть и тоже пытались. С входной дверью, видимо, долго не возились. И взорвав её, всё же вскоре проникли в предбанник. А вот там мародёров ждал неприятный сюрприз! Боясь повредить искомое, грабители скорей всего какое-то время воевали с внутренней дверью, желая открыть её без применения взрывчатки. Но не преуспели! Я внутренне усмехнулся, кинув злорадный взгляд на обожжённые чем-то едким лица двух лежащих внутри душманских трупов. Ну, хоть чему-то Фарах от меня научился, хоть чему-то.

Пнув труп ногой, я приказал вытащить их из лаборатории и обыскать. После чего закрыл, как мог, обе двери. Хотел было поставить