Остаток ночи я провожу, разъезжая по округе и навещая старых друзей. Людей от сорока и старше, кто жил в районе Саут-Шор в 2005 году, когда Шульц-старший служил полицейским.

Я хочу знать, кто застрелил его той ночью.

Никто не подкатывает к полицейскому в его выходной день и не пускает ему по случайности пулю в лоб. Это не какой-то неудачный угон.

Не говоря уже о том, что немного найдется семьянинов, разъезжающих по городу в 1:30 ночи, оставив дома жену и ребенка. И уж точно не у Розенблюм-парка. Я надеюсь узнать о любовнице, пристрастии к азартным играм или о некой коррупционной схеме. У Шульца-старшего был враг, и я хочу знать кто.

Я болтаю с Джереми Портером, местным старожилом и владельцем круглосуточного магазинчика на углу 76-й и Чаппел-авеню, у самого парка. Он говорит, что помнит ночь убийства, потому что как раз сидел за прилавком и слышал выстрел и звук сирен. Но он ничего не видел.

–В газете написано, что было видео с камеры наблюдения,– говорю я.– Оно было снято с вашего магазина?

Мужчина качает головой.

–Не. Отсюда ничего не увидишь. Да тогда у меня и камер-то не было.

–Как вы думаете, откуда могло быть снято видео?

Он пожимает плечами.

–Может, со здания похоронного бюро на Джеффри? Да тока нет его там уже.

Я пытаюсь пообщаться с хозяином китайского ресторанчика по соседству с бывшим похоронным бюро, но тот ничего не знает и отказывается со мной разговаривать.

–Мне не нужны проблемы,– говорит он.– Я закрываюсь на ночь. Не возвращайтесь.

Наконец я получаю зацепку от Августа Брюса. Его паб расположен в Саут-Шоре – не очень близко к парку, но в том же районе.

Это мужчина лет шестидесяти с бульдожьей челюстью и руками, как у моряка Попая. А еще он самый прижимистый человек на свете. Но Август уважает моего отца, так что старается быть гостеприимным и предлагает мне выпивку за счет заведения.

Я беру пиво, не обращая внимания на пыльную бутылку и грязную тряпку, которой Брюс протирает стойку.

–Да, я знал Шульца,– говорит он.

Мужчина закуривает самокрутку, несмотря на то, что в его пабе запрещено курить. Впрочем, судя по запаху, делает он это нередко.

–Откуда вы его знали?– спрашиваю я.

–Его сестра вышла замуж за моего племянника. К тому же он вырос здесь, в южной части города. Звезда бейсбола. Выиграл чемпионат штата на позиции питчера. Его заметила команда «Саут-Бенд Кабс», но так и не пригласила. Так что его знали все в округе.

–А потом он стал копом.

–Точно,– хихикает Брюс.– Тут у людей только два пути: криминал или борьба с криминалом. Прямо как в детстве – нужно выбрать команду.

–Но он был грязным полицейским.

Брюс хмурится, делает затяжку и сплевывает листья табака.

–Кто тебе сказал?– спрашивает он.

–Кто-то его замочил. Таких случайностей не бывает. И не будем забывать закон средних чисел…

Брюс качает головой.

–Шульц был праведен как святоша. Настоящий герой.

–Вы уверены?

–Насколько можно быть уверенным в другом человеке.

–Но кто его тогда застрелил? Кто-то, кого он посадил за решетку? Кто-то, на кого он копал?

–Возможно,– пожимает плечами Брюс.– Или…

Я жду, давая ему возможность насладиться интригой.

–Знаешь, кто ненавидит честного полицейского?– говорит Брюс, прищуриваясь.– Грязный полицейский.

–Ваше утверждение на чем-то основано или это домыслы?

Брюс пожимает огромными плечами.

–Полицейские прибыли туда довольно быстро. Как удачно, что они проводили выборочную проверку транспорта в 1:30 ночи в Саут-Шоре. Никогда такого не бывало.

Похоже, на этом все.

Я встаю и хлопаю Брюса по плечу.

–Спасибо,– говорю я.– Вы подняли довольно интересные вопросы.

–Но будь осторожен, когда начнешь их задавать,– говорит мужчина.– Никто не любит копаться в старом мусоре.

Это правда.

Но мне всегда было насрать, кто что любит.