Белла онемела, открыв рот. Похоже, она пытается понять, какую новую тактику я избрала, чтобы докопаться до нее. Все наши предыдущие беседы больше напоминали перепалки, так что теперь девушка никак не может взять в толк, что происходит.

Патриша берет меня под руку и уводит от Беллы.

–Женщина, что с тобой происходит?– шепчет она.

Я смеюсь. Это забавно, потому что, несмотря на то, что Патриша сжимает мою руку довольно сильно, это на самом деле приятно…

Я пытаюсь сжать ее руку в ответ, и это тоже очень приятно – ощущать, как мои пальцы впиваются в ее кожу.

–Что ты делаешь?– спрашивает Патриша.

Ее озадаченное лицо смешит меня еще сильнее.

Мне так весело. Меня совершенно не волнует, что происходит.

Все выглядит так необычно. Эли все еще выдувает пузыри, сидя на сумке-холодильнике. Поток пузырьков похож на полупрозрачные драгоценные камни, парящие в воздухе.

Я следую за пузырьками, пока не обращаю внимание на парковку, где стоит «Мустанг» Неро.

–Смотри!– радостно говорю я Патрише.– Неро здесь!

Я устремляюсь к его машине.

–Э-э, не уверена, что тебе сейчас стоит общаться с Неро…– говорит подруга.

–Все в порядке!– беспечно отвечаю я.

Я спешу по песку к машине Неро. Силуэт парня резко выделяется на фоне уличных фонарей позади него. Я вижу его высокую фигуру. Широкие плечи, сильные ноги в узких джинсах. Он поворачивается, и я вижу очертания его бедер и изгиб задницы, такой же подтянутой и накачанной, как и все остальное.

Сексуальное желание почти сбивает меня с ног.

Так или иначе, я понимаю, что таблетка, которую Ливай заставил меня принять, начала действовать. Но дело в том, что дурь не вызывает эмоции, которые не испытывал ранее. Наоборот, все, что скрывало мое подсознание, рвется наружу.

Когда я подхожу к Неро, я хочу броситься на него. Он нужен мне. Отчаянно. Если я не получу его, я умру.

Парень замечает меня и поворачивается. Он пробегает рукой по волосам, откидывая их назад. Кажется, что этот жест длится вечность. Я вижу, как чернильные пряди волос скользят сквозь его пальцы. Некоторые из них выбиваются и снова падают ему на глаза. Прямые темные брови сходятся вместе. Серые, как сталь, глаза неотрывно смотрят на меня. Парень закусывает полную нижнюю губу и тут же отпускает ее. Неловкое, но бесконечно сексуальное движение.

–Я надеялась встретить тебя здесь,– говорю я.

Я бы в жизни не сказала что-то столь беззащитное. Но что бы сейчас ни текло по моим венам, оно лишает меня способности что-либо утаивать. Я обречена говорить правду.

–Правда?– удивленно спрашивает Неро.

–Да. Поэтому я и пришла.

–Я думал, ты злишься. Из-за Беллы.

–Это меня задело,– признаюсь я.– Но я знаю, почему ты ходил в банк.

Он глядит на меня во все глаза, пытаясь понять, что происходит.

–Ты… собираешься об этом рассказать?

–Нет,– просто отвечаю я.

–Почему?

–Потому что мне плевать, чем ты занимаешься. Меня волнуют только… твои чувства ко мне.

Неро хмурится.

–Что с тобой?– спрашивает он.

–Ливай заставил меня принять наркотики.

Он удивленно хмыкает, словно думает, что я шучу.

–Серьезно?

–Ага.

–Ты в порядке?– спрашивает он.– Дай мне посмотреть.

Он кладет ладонь мне на лицо и поднимает подбородок, чтобы посмотреть мне в глаза.

Как только он касается моего лица, я испытываю сильнейшее удовольствие, будто кончики его пальцев гладят нервные окончания. Меня охватывают тепло и желание, которые, кажется, буквально искрятся в воздухе.

–О да,– говорит Неро, разглядывая мои расширенные зрачки.– Ты конкретно под кайфом. Но так нельзя.

Он наклоняется к машине и достает бутылку воды.

–Попей-ка.

Парень откручивает крышку, и я залпом выпиваю полбутылки. Вода на вкус потрясающая и отлично освежает, хоть и не холодная.

–Тебя отвезти домой?– спрашивает он.

–Нет,– мечтательно отвечаю я.– Дома мне грустно. Я хочу проводить время с отцом, но мне хочется плакать каждый раз, когда я вижу его. Я больше не могу.

–Что с твоим отцом?– резко спрашивает Неро.

–Рак легких.

–Ох,– говорит парень. В его голосе слышатся злость и сочувствие.– Прости. Я не знал.

Похоже, он пытается подобрать слова и не может. Я вижу, что ему неловко. Неро чувствует себя беспомощным и злится от этого еще сильнее.

Обычно от этого мне тоже стало бы неловко, кто-нибудь из нас сказал бы какую-нибудь глупость и оскорбил другого. Но прямо сейчас ничто не может меня задеть. Я словно вижу все совершенно по-другому. Я понимаю Неро и понимаю себя.

–Хочешь прогуляться?– не найдя ничего лучше, предлагает он.

–Да,– отвечаю я.– С удовольствием.

Мы идем вдоль берега прочь от костра, по самой кромке воды. Я сняла сандалии, а Неро оставил ботинки позади, так что холодная вода омывает наши ступни. Для меня это невероятное ощущение. Мой спутник, похоже, тоже не возражает.

Впервые в жизни я говорю открыто и свободно, без утайки. Я рассказываю Неро абсолютно все. О своем отце, брате, о том, что у меня за душой ни цента и я не знаю, как оплачивать учебу Вика или лечение отца.

Я рассказываю даже о маме. О том, как сильно по ней скучаю. И о том, как ненавижу себя за то, что скучаю по ней,– ведь я знаю, что мне должно быть все равно, потому что ей наплевать и подавно. И о том, как мне стыдно за эту дыру в сердце, несмотря на все усилия папы по поддержанию нашей семьи.

Мы уже далеко ушли от костра и городских огней, и теперь нас окружает почти кромешная тьма. Я даже не вижу толком лица Неро. Это стирает последние границы. Я чувствую, что могу рассказать ему что угодно.

Мы садимся на песок, и я прислоняюсь к парню, чтобы согреться.

–Если я потеряю отца, у меня не останется ничего,– говорю я Неро.– Он единственный, кто пытался заботиться обо мне. Я буду вынуждена одна воспитывать Вика. А я не такая уж идеальная сестра. Я в своей-то жизни не могу разобраться, как, черт возьми, я могу давать ему советы?

Неро долго молчит. Так долго, что мне начинает казаться, что я сказала лишнего.

Наконец он говорит:

–Моя мама заболела, когда я был маленьким. Отец думал, что это грипп. Она лежала наверху в их спальне. Papa велел нам оставить ее в покое и дать отдохнуть. Но я не послушался. Я хотел похвастаться ей карманным ножиком, который мне подарил дядя. И пробрался в комнату.