–Купил на аукционе в Германии. Всего один водитель, старик, приобрел ее в 1954-м. Машина годами стояла у него в сарае. Мне пришлось отправить ее сюда грузовым судном.

–Ты собрал это все сам?

–До последней детали.

–Боже…– стонет Камилла.– Только посмотри на этот кузов…

«Гран-Спорт»– это изящный автомобиль с плавными линиями, длинный, как американская классика, но с изысканным европейским флером. Как если объединить «Роллс-Ройс» и «Порше».

–Я знаю,– говорю я.– Она единственная в своем роде – кузов к базовой ходовой части был изготовлен по индивидуальному заказу.

–В какой цвет ты ее покрасишь?

–Изначально машина была черная.

–Неплохо…– говорит Камилла.– Но представь, как бы она смотрелась в насыщенном красном цвете…

–Их никогда так не красили,– смеюсь я.

–Я знаю. А стоило бы.

Я еще никого сюда не приводил. Даже Данте редко здесь бывает. Камилла единственная, кто любит старые машины так же сильно, как я,– словно они живые. Я вижу, что она умирает от желания заглянуть под капот и изучить двигатель. Обычно от мысли, что кто-то будет трогать мою машину, мне становится не по себе. Я чувствую ревность. Но сейчас мне приятно наблюдать, с каким детским азартом Камилла осматривает мои владения.

–О-о-о-о!– стонет девушка при виде моих инструментов.– У тебя есть буквально все! Ты сделал это, Неро. Ты все-таки заставил меня завидовать.

Ее глаза сверкают, щеки раскраснелись. Губы кажутся особенно яркими на фоне черного платья.

–Кажется, ты уже испытывала подобные чувства,– тихо говорю я.– Когда увидела меня с Беллой.

–Я знаю, что она тебе не нравится,– замерев, отвечает Камилла.

–Но ты все равно ей завидовала.

Я делаю шаг к девушке, она отступает и упирается в капот «Гран-Спорта». Камилла вновь скользит глазами по моей обнаженной груди, вспоминая, что я так ничего и не накинул сверху.

Я провожу рукой по волосам, откидывая их с лица. Ее взгляд следует за моей рукой, перекидывается на обнаженный торс и опускается ниже, к самым боксерам. Я знаю, что сквозь тонкую ткань она видит очертания моего члена. Особенно сейчас, когда я начинаю возбуждаться.

Камилла взволнованно облизывает губы.

Я так близко, что почти ощущаю тепло ее дыхания. В воздухе стоит сильный запах бензина. Он заставляет мое сердце биться сильнее, впрочем, с запахом Камиллы ему в этом не тягаться.

Одним движением я обнимаю ее за талию и приподнимаю, чтобы посадить на капот машины. Теперь я стою у нее между ног, а наши лица оказываются на одном уровне. Нос к носу, глаза в глаза.

–Я не хочу, чтобы ты кому-то завидовала,– говорю я ей.– Ты единственная, Камилла. Я ни к кому не испытывал таких чувств.

Девушка смотрит мне в глаза, ее губы подрагивают.

Я не знаю, верит ли она мне.

Меня можно назвать разными словами, но точно не лжецом.

–Прошлой ночью мы кое-что не закончили,– говорю я.– Ты готова продолжить?

В ответ Камилла обхватывает мое лицо ладонями и целует меня.

Этот поцелуй словно впрыскивает в мой двигатель закись азота. Возбуждение мгновенно возрастает на тысячу процентов. Я опускаю девушку на капот и атакую ее руками и поцелуями. Я облизываю, целую, посасываю ее губы и шею. Я задираю подол ее платья, засовываю руку ей в трусики и нахожу горячую мокрую киску. Я вхожу в нее пальцами, заставляя Камиллу стонать мне в рот.

Меня бесит ее одежда. Я устал видеть девушку по частям, мне нужно все и сразу. Мягкость ее груди в темноте и вкус ее киски… этого совершенно недостаточно.

Я хватаю ее трусики и разрываю их – ткань расходится под моими разгоряченными пальцами, как сахарная вата.

Мой член уже выскочил из боксеров, он бушует, требуя немедленно войти в Камиллу. Мне остается лишь обхватить его у основания и указать нужное направление.

Я знаю, что стоило бы надеть презерватив. Раньше я всегда их использовал. Мне не нужны дети и другие неприятные сюрпризы.

Но я хочу почувствовать Камиллу целиком. Я не хочу, чтобы между нами был барьер.

Я хочу, чтобы мой первый незащищенный секс был именно с ней, и я врываюсь в этот теплый влажный оазис, обволакивающий каждый миллиметр моего голого члена. От невероятных ощущений у меня подкашиваются колени.

Я полностью вхожу в эту женщину, которая завладела каждой клеточкой моего тела и которая, черт возьми, просто сводит меня с ума, и тут же чуть ли не кончаю. Я собираю по крупицам все свое самообладание, чтобы удержаться от оргазма.

Взяв себя под контроль, я начинаю быстро и жестко трахать ее, отчаянно и безудержно. Кажется, я просто не могу замедлиться. Я ощущаю себя как во время стритрейсинга – в моих венах течет чистый адреналин. Я хочу лишь больше и больше.

Такого я не ожидал. Я привык растворяться в первобытных эмоциях. Похоть, жестокость, гнев… но это не сравнится ни с чем. Ощущение обжигающе горячей киски Камиллы, сжимающейся вокруг моего члена, ее ногтей, царапающих мою спину, ее зубов, покусывающих мои губы, ее языка, глубоко проникающего в мой рот…

Мы словно пытаемся разорвать друг друга на части. Но не из ненависти, а из жажды снова оказаться в том открытом незащищенном мире. Вокруг Камиллы больше стен, чем вокруг средневекового замка. И я тоже не настроен подпускать к себе людей, отгораживаясь злобой, беспечностью и жестокостью.

И все же мы смогли преодолеть стены друг друга. Потому что каждый из нас почувствовал в другом то же, что чувствовал в себе. То, что причиняет боль нам обоим. Мы оба одиноки. Мы оба хотим быть понятыми.

Я хочу Камиллу, как не хотел никогда и никого в своей жизни.

Я хочу, чтобы она любила меня.

Только она знает меня, только она может меня понять.

А я хочу любить ее.

Мне хреново это удается – сказывается отсутствие опыта.

Но я хочу взять всю страсть, всю ревность и всю одержимость, что кипят внутри меня, и отдать ей. Я хочу отдать ей все лучшее во мне, что бы это ни было.

И лишь надеяться, что этого будет достаточно.

Камилла прижимается ко мне всем телом. Она обвивает меня руками и шепчет мне на ухо: «Неро… о боже, Неро…»

Ее ноги сплелись у меня за спиной. Я чувствую, как крепко обхватывает меня горячая киска, сжимаясь еще сильнее, когда девушка приближается к финишу. Я целую ее полные губы, чувствуя, как меняется ее дыхание, едва тело начинает выделять все химические вещества удовольствия, знаменующие собой оргазм: серотонин, окситоцин, дофамин.

Губы Камиллы слаще всего, что я когда-либо пробовал. Они одновременно утоляют жажду и делают ненасытным.

Я чувствую, как после ее оргазма поток влаги обволакивает мой член. Ее киска немного расслабляется, и теперь я могу входить еще глубже. Я не хочу останавливаться. Я хочу продолжать вечность.