Целители тотчас окружили раненых, они в этом деле обладали куда большим опытом, а также владели арсеналом амулетов и травяных каш. Если Кристина умрет в лазарете, то мне хотя бы удастся не винить за это себя – я сделала больше, чем еще вчера могла.

Диминика обвешали амулетами для восстановления физических сил, перевязали плечо и отпустили. Существ вокруг становилось все больше и больше, шум нарастал, кто-то уточнял детали произошедшего, другие сокрушались, видя масштабы разрушений – почти половина столицы сожжена и растоптана, Вахарне понадобится время и ресурсы, чтобы восстановить последствия бедствия. Число погибших еще не озвучили, но наверняка уже возле ледника их были десятки.

Мы же страшно устали, поэтому отползли подальше, свалились на траву, раскинули руки и лениво переговаривались.

– Диминик, – позвала Ланда. – Если ты теперь не инкуб, то кто? Человек?

– Представления не имею, – ответил он задумчиво. – Видимо, теперь я никто. С непривычки очень сложно быть никем. И в животе как-то раздражающе сосет.

– Это ты есть захотел, – подсказал Николас. – Никогда голода не испытывал?

– Если я раньше был голодным, то у меня сосало в штанах, а не в животе, – признался Дим. – Наташ, ты как? Уже почувствовала в себе тягу стать злодейкой мирового масштаба?

– Не почувствовала, – недовольно буркнула я. – Вы постоянно меня с кем-то путаете! То с другими сиренами, то с Никитой.

– Прости, поспешил. Надо время, чтобы мне привыкнуть быть никем, а тебе – глобальной катастрофой. Поздравьте, у меня появился первый в жизни комплекс. А где Аго? Его пришибло так, что звук отключился?

– У меня звук отключится, когда тебя девки любить перестанут! – проворчал тролль издали. – Или уже перестали? Дожил Агошка до счастливого дня! На ком проверить? Мара, как тебе бывший инкуб?

– Нормально он мне, – пропыхтела Маринка. – Я Николаса люблю, если ты забыл.

– Ясно. Наша жируха безнадежна. Ланда, а тебе он как?

– Я Эйма раньше меньше любила, чем сегодня, – отозвалась валькирия. – Полгода назад я мечтала настучать ему по хлебалу, а сегодня настучу по хлебалу любому, кто против него слово вякнет.

Тролль подумал и сделал вывод:

– Понятно. Лучше бы ты была жирной, чем такой тупой. Талья, а ты как к нему относишься?

– Так же, как вчера, – с улыбкой честно ответила я.

– Ты вчера замороженной лепешкой лежала! То есть он тебе безразличен? – обнадежился Аго.

– Ну да, мечтай, – почему-то вместо меня ответил Диминик. А я не стала поправлять его ответ. – Кстати, раз я теперь никто, то меня снимут с должности командира отряда?

Все надолго замолчали, размышляя. Но решительный ответ дал Ион:

– Вряд ли. Сегодня многие потеряли свою магию, большинство погибло от истощения, а некоторых удалось спасти. Но это не делает их прокаженными, найдется и для них место. И хитрожопым гадом ведь ты быть не перестал. Мы только из-за этого сейчас живы. Уже завтра начнешь отбиваться не от озабоченных девиц, а от курсантов академии, желающих поступить в твой отряд.

– Ну наконец-то будет из кого выбирать, – произнес Диминик с деланым вздохом.

Он повернул голову ко мне, криво улыбнулся, протянул руку в мою сторону и переплел наши пальцы. Через некоторое время прошептал тихо, хотя те, кто лежал к нам ближе, наверняка слышали:

– Наташ, не то чтобы я хотел прощаться, но сейчас самое время бежать.

– Ни в коем случае, – вмешался Влад. – На всех порталах стоят караулы – возвращают беженцев и улаживают шумиху на той стороне. Если Талья сейчас уйдет, то ее поймают и убьют на месте. Я уж молчу о том, что здесь девятый отряд полным составом – хватит, чтобы задержать любого из вас.

– Вы сдадите Наташу?! – ужаснулась Маринка и резко села.

– Сдадим, – ответил ей оборотень, на плече которого она только что лежала. – Мы давали присягу.

– Ох, не видать больше кому-то пухлого тельца! – не забыл позлорадствовать Аго. – Волчара позорный! Обидел единственную, кто согласился ему дать!

Маринка отодвинулась от оборотня и выкрикнула:

– Впервые этот придурок правильно сказал! Удачи тебе в одиночестве, святой магикопчик!

– Моя счастливая звезда…

– Волчара позорный!

Диминик, не обращая них внимания, задрал голову вверх и уточнил у вампира:

– А если Наташа останется, то ее не убьют?

Вампир, как обычно, был жесток в своем хладнокровии:

– Вряд ли. Возможная угроза от нее слишком высока. Но когда все замолчат, мы с тобой наконец-то сможем подумать.

Тролль такого выпада не выдержал, ведь это его работа – делать выпады:

– Вы только гляньте, сколько высокомерия у этих умников! Нет, все точно вникли? Оказывается, только эти двое из нас умеют думать! Надеюсь, вы поженитесь и нарожаете нам кучу таких же раздражающих детишек!

Ему никто не стал отвечать. Диминик закрыл глаза и лишь крепче сжал мою руку.

Глава 18

Я думала, что Дим в управлении сверхполиции будет бросаться грудью на амбразуру в попытках меня спасти. Так бы и случилось, если бы не форс-мажорное обстоятельство, противостоять которому было невозможно: кто-то подсунул местному герою тазик с пельменями.

– Твою знать, как вкусно-то! – он доводил магикопов до слез своими признаниями. – Нет, я пробовал еду раньше, но она вся была как пенопласт. То есть вы все могли это делать по три раза в день?!

Глава управления выглядел вымотанным и едва держался на ногах от усталости. Даже приказы его звучали тихо, хотя оставались внятными:

– Командира десятого отряда отнесите в зал совещаний, дело не ждет. Феникс прибудет через несколько минут. Да тащите его вместе с тазиком, чего стоите?

Диминика разлучили с пельменями в коридоре, под силу это оказалось лишь главе их расы. Лорд Фор пресек нам путь, поднял тяжелый взгляд на парня и с трудом прохрипел:

– Почему ты не защитил мою дочь?

Кристина была в лазарете – она там надолго, хотя угроза жизни миновала. Ожоги пройдут, местные лекари – умелые маги, но сейчас суккубу непросто. Разумеется, любящий отец просто разбит, не каждый день он вынужден видеть, как страдает его обожаемая дочь. Ему не сообщили, что Кристина бросилась под огонь сама, мы пока просто сдали отчеты о произошедшем начальству, а у тех тоже до сих пор не нашлось времени, чтобы пообщаться с родственниками всех убитых и раненых. Массовая трагедия затронула многие семьи, потому пациенты лазарета в любом случае считались везунчиками в сравнении с теми, кто до лазарета недотянул.

Вместо Диминика ответил Ион Стант:

– Милорд, прошу, дайте пройти. Командир отряда действовал по протоколу – он в первую очередь защищал своих ребят.

Но пожилой инкуб не сдвинулся с места и не обратил на берсерка ни малейшего внимания:

– Как ты мог? Что ты вообще такое, Эймовский ублюдок? Думаешь, я не знаю, что ты морочил моей дочери голову только ради положения нашей семьи? Или считаешь, что и сегодняшнее можно простить?

Дим отставил еду на подставку уборщика и неожиданно громко заорал, как будто у него впервые сдали нервы:

– Не прощайте! Я сто лет жил без вашего прощения – и еще столько же проживу! Да я уже давно бросил бы вашу сумасшедшую Кристину, если бы не боялся за любую девушку, мимо которой потом пройду. Положение вашей семьи? Смешно слышать от вора и предателя! Вместо того чтобы заступиться за старых друзей, вы первым прискакали к Фениксу, чтобы занять место главы расы. Вы купили мое поместье сразу же, потому что вам нужно буквально все, что принадлежало Эймам. Не дорасти, так прикоснуться? Так что странного в том, что я с детства мечтал вернуть свое? Это всегда шло вторым пунктом моей программы после того, как собственными руками задушу Феникса!

– А вот про это мог бы и промолчать, – толкнул его в спину Ион.

От такого откровения не только лорд Фор обескураженно крякнул. Все вокруг замычали и закашляли. Но Диминик болезненно сморщился, схватил меня за руку и потащил дальше. Он вообще в последнее время менял мою руку только на тарелку с пельменями. Интересно, что это