Шрифт:
Закладка:
Александр Петрович вздохнул и замолчал. Вытерев слезы, выступившие на глазах, он посмотрел в окно.
— Мир действительно был бы другим, дядя Саша, если бы люди думали, как вы, — Оксана высыпала вермишель в кипящую воду и накрыла кастрюлю крышкой.
— Я верю, что мир был бы другим, если бы люди жили сердцем, — ответил Александр Петрович, наблюдая за танцем снежинок за окном.
— Вот вы говорите о жизни сердцем, — Оксана повернулась к старику. — А как же слова «жестокое сердце», «холодное сердце»? Не из-за того ли все наши беды, что мы уже живем сердцем?
— Нет, Оксана. Сердце доброе, заботливое и сочувствующее. Невежественен был тот, кто выдумал эти порочащие сердце слова. Жестокий, холодный, бесчувственный, корыстный, эгоистичный, — все это характеристики нашего разума. И пока человек и дальше будет руководствоваться в своей жизни разумом, его жизнь будет наполнена страданиями, а он и дальше будет разрушать природу и планету. И придет время, через сто, пятьсот, тысячу лет, неважно когда, человек остановится, посмотрит по сторонам и ужаснется содеянному. Вместо процветающего зеленого мира, наполненного удивительным животным и растительным разнообразием, он увидит голую, безжизненную планету, одну из множества, раскинутых на необъятных просторах космоса.
— Печально-то как все, — улыбнулась Оксана. — Не знаю, я вот дальше завтрашнего дня не заглядываю. Ведь как говорят, ты предполагаешь, а бог располагает.
— И я так когда-то так думал, — Александр Петрович оторвал взгляд от окна и посмотрел на Оксану. — Но сегодня я не верю в бога. Для меня мой бог — мое сердце. Но если даже на минутку предположить, что бог все же существует, то это самое бессердечное существо. Знаете почему? Потому что будь у этого существа сердце, оно не позволило бы произойти тому, что сегодня происходит на планете. И если человек создан по образу и подобию бога, то я не удивляюсь тому, почему он так холоден и жесток. Но я не хочу говорить о религии. Это очень неподходящая тема для разговора, она разъединяет людей. Если вы не против, Оксана, я бы сменил тему.
— Нет, нисколько, — ответила Оксана, помешивая вермишель в кастрюле. — И о чем вы хотите поговорить?
— Не знаю даже. Кроме жизни сердцем я уже ни о чем не могу говорить, — улыбнулся Александр Петрович. — У меня теперь все рано или поздно сводится к жизни сердцем.
— Маша, — позвала Оксана дочку. — Твой чай уже давно остыл. Ты идешь?
— Да мамочка, — Маша зашла на кухню и уселась на стул.
— Может вам телевизор включить? — повернулась к старику Оксана.
— Я бы, если вы не против, пошел бы в зал и пописал бы книжку.
— Конечно не против. А я тем временем закончу с готовкой обеда.
— Ну, тогда не буду вам мешать. Если понадоблюсь, вы знаете, где меня найти, — старик улыбнулся и направился в зал.
Глава 14
Намордник
Остаток дня Александр Петрович провел за работой над рукописью. Только один раз он отвлекся от рукописи, когда Оксана позвала обедать. Но после обеда Александр Петрович вернулся к рукописи. Отложил он ее в сторону только тогда, когда наступил вечер и темнота опустилась на улицу.
Александр Петрович поднялся из-за стола, взял рукопись и отнес ее в прихожую, где спрятал в карман пальто.
— Дедушка Саша, — из детской вышла Маша и направилась к старику. — А почему Шарик все время спит? Он не хочет со мной играть.
— Старый он уже, Машунь, — улыбнулся старик. — Когда был щенком, любил играться, а вот сейчас, больше любит спать.
Из ванной вышла Оксана и подошла к Александру Петровичу.
— Дедушка Саша, я стиркой занялась. Может и вам что-нибудь надо постирать? В стиральную машину брошу, и к завтрашнему утру все высохнет.
— Да не стоит, Оксана. Я если можно, хотел бы только помыться, когда горячая вода появится.
— А она уже появилась, дедушка Саша.
— Ой, как хорошо, — Александр Петрович улыбнулся. — Вот помыться я не откажусь, только я бы хотел сначала Шарика перед сном выгулять. А то бедный целый день в квартире, пусть кости разомнет немного.
— Смотрите сами, дядя Саша. Я тогда достираю и вам ванную освобожу, — Оксана развернулась и ушла в ванную.
— Хорошо, Оксана, — сказал старик и снял с крючка пальто.
Шарик, заметив, что старик одевается, поднялся на ноги и посмотрел на Александра Петровича.
— Сейчас, мой дружок, — старик повернулся к собаке. — Пойдем, подышим свежим воздухом перед сном.
— Дедушка Саша, а можно мне с вами? — спросила Маша.
Девочка подняла голову и устремила взгляд своих голубых глаз на старика.
— Не сегодня, Машунь. На улице холодно и темно. Лучше тебе дома побыть, — Александр Петрович взулся и взял в руки поводок.
— А вы долго с Шариком будете гулять? — спросила девочка, усевшись на стульчик.
— Нет, милая, не долго.