– А как ты поймешь, что я тебя трогаю?

– Как-нибудь да пойму. Много вопросов задаешь, – она рисует условную границу рукой и продолжает. – Ложись со стороны окна, чтобы первым пострадал ты, если произойдет нападение на меня.

– Как удобно, а почему я буду занимать 30% кровати, а ты 70? Я же больше, ты и худее, давай лучше 50 на 50. Все, торг окончен.

Даевин улегся на свою сторону и предложил ей лечь.

– Не смотри в мою сторону! Завтра об этом забываем, будто ты спал где-нибудь на полу, хорошо? Маме ни слова!

– Да, хорошо, я спать хочу. Давай уже, не медли.

Проснувшись рано, Даевин оделся, умылся и сел на стул перед кроватью, повернув сидение в сторону Евы, чтобы ожидать ее пробуждения. Она, просыпаясь с трудом через некоторое время, увидела, как гвардеец с каменным лицом смотрит прямо на нее. Лицо ее покраснело, и она скрылась под одеялом.

– Тебе совсем не стыдно подглядывать за спящей девушкой? – доносится приглушенный голос из-под одеяла. – Это какая-то форма извращений?

– Мне такое незачем, просто я сплю не так долго, как ты, поэтому, проснувшись и сделав все утренние дела, я сел ждать, пока ты проснешься.

Ева выглянула из-под одеяла и посмотрела на него, сузив свои глаза.

– Это не дает тебе права смотреть на меня, пока я сплю, извращенец!

– Сейчас вот ноешь ты. Я не извращенец, да и тело у тебя не какое-то необычное. Так что давай, вставай. Пора идти.

– Как это, не необычное? Ты и подглядывал?!

– Да нет же! В общем, проехали. Начинай одеваться.

– Ладно, только закрой глаза и не подсматривай!

Одевшись и собравшись, Ева с Даевином начали думать над просьбой Карен Долорес. Она перед смертью сказала, что искать книгу надо в библиотеке к югу. Помимо этих слов не было никаких подсказок, поэтому искать книгу придется лишь по двум словам. Ребята надеялись, что это будет не сложно, и они, найдя ее, смогут легко сжечь.

У женщины в фойе парочка спросила о библиотеке на юге, она ответила, что такая есть только одна: она находится в имении одного состоятельного человека, который любит гостей, так что проблем с поиском книг не возникнет. По пути к имению, Даевин рассказал о Карен Еве, чтобы она перестала задавать вопросы, после чего решил посмотреть, что за книгу бандиты хотели украсть, чтобы узнать о нужной им.

Сначала он осмотрел ее обложку: дряблая темно-коричневая книга с изношенными и выцветшими черными краями; на поверхности видны застывшие следы от крови и сквозное отверстие от вчерашней пули, выпущенной револьвером Даевина; на обложке было написано что-то совсем непонятное, так как использовался мертвый и давно забытый почти всеми людьми язык ш’гаэн – это Даевин понял по особым закорючкам, о которых мельком однажды говорил его отец. Передняя обложка состояла из нескольких слов на этом ш’гаэне и символов, напоминающих руны. На задней же обложке не было написано ничего. К счастью или к сожалению, подумал Даевин, этот давно омертвевший язык ему не известен.

– Тут три непонятных слова на языке ш’гаэн, который считается одним из мертвых языков, – он показывает переднюю обложку Еве, чтобы и она увидела, – он даже мертвее латыни. Так что о том, что здесь написано, можно лишь предполагать.

– Ш’гаэн? Не слышала никогда раньше.

– Да и я бы не слышал, но мне папа часто любил рассказывать про вымершие цивилизации, – он призадумался, вспоминая эти скучные истории, о которых отец рассказывал с полным восхищением, – их вклад в нашу жизнь тоже, в этом есть своя романтика.

– Скука полнейшая, – говорит Ева со слегка вопросительным тоном, чтобы Даевин с ней согласился.

– Да, это не лучшее, что можно детям рассказывать. Пора открыть и посмотреть, что внутри.

Уже говоря это, он открывал книгу. И… Вместо таких же испорченных от времени листов, Даевин увидел белые и почти чистые листочки с детскими стишками, на первой же странице:

«Раз, два, три, четыре, пять,

Вышел зайчик погулять.

Вдруг охотник выбегает,

Прямо в зайчика стреляет.

Пиф – паф! Ой-ой-ой!

Умирает зайчик мой.»

– Хм, вот, значит, как. Тут детские стихи, – сказал Даевин Еве. – Видимо, мисс Долорес хотела их обмануть, поменяв обложку, но они сразу ринулись читать то, что находится внутри, поэтому поняли, что книга не настоящая, поэтому начали избивать ее до смерти, – он делает паузу, думая над книгой. – Стоила ли эта книга того, чтобы за нее умирать?

– А ты сам-то веришь в то, что книга волшебная?

– Сомневаюсь, я, все же, магию ни разу не наблюдал. Я скептично к такому отношусь, но это рвение к книге очень странно выглядит, за ней ведь охотятся целые группировки.

– Целые группировки с одной стороны и один гвардеец Даевин с другой, – с легкой улыбкой на лице и ехидством в голосе сравнивает Ева. – Не думаешь ли ты, что бандиты уже могли отправиться в библиотеку и найти ее?

– Знаешь ли, ты так долго спала, что да, мы потеряли приличное количество времени.

– Эй, не вини меня. Мог бы в таком случае разбудить, а не ждать, сидя на стуле.

– В любом случае, узнаем все на месте. Не обвиняю, просто констатирую!

Дойдя до места, они заметили необычный для этого города оранжевый цвет кирпича, из которого имение было построено. Двухэтажное, красивое здание с крышей из фиолетовой плитки. Из дымохода, который открывался на крышу, шел дым. Подойдя к двери, они постучались. Ее аккуратно открыл мужчина с начинающей седеть головой. Вид его был таким же статным, как и его имение, а лоб был чересчур большим, учитывая то, что мужчина не из лысеющих. Одет он был в белую рубашку, поверх которой красная жилетка, и черные классические штаны.

– Вам что-то нужно? – спрашивает он.

– Нам нужны книги, – ответил Даевин. – Слышал, у вас можно почитать, вы не против?

– Ох, что вы! – он мгновенно поменялся в поведении, будто желание у других людей читать приносит ему удовольствие. – Конечно, нет! Входите. Позвольте представиться, Ричард Блейк, у меня самая обширная библиотека в городе, – мужчина открывает большую дверь до конца, показывая рукой в сторону комнаты, в которой есть библиотека. – И к сожалению, это все, что у меня есть.

– Я Даевин Лоост, а со мной… миссис Нобель, приятно познакомиться. Вы тут совсем один живете?

– Не совсем. У меня двое горничных отправились на рынок, продукты покупать.

– Не совсем? – с подозрением спрашивает Ева. – А семья? Где же остальные?

– С этим у меня возникли мужские проблемы, – разочарованно