— Все хорошо. Я просто давно не высыпалась, — Соня поджала губы и вырвала у брата протянутые карты. — В дурака играем?

— В дурочку… — продолжал улыбаться хозяин кровати. — Мы с Тихоном проигрывать не собираемся.

— Я тоже, — продолжала она держать подбородок и нос вздернутыми. — И зачем ты учишь ребенка азартным играм?

— Сказал же, не на интерес играем.

— А оставить меня в дураках чем не интерес?

Вызов в ее глазах заставил его глаза сузиться, а рот — рассмеяться.

— Ну да… Права. Это интересно. Давай, посмотрим… Что проигравший делает? Точно не завтрак — будем давиться Оливье и Шубой.

— Она вкусные оладьи печет! — сдал сестру Тихон.

— Ну… Не первого же января… На оладьи я в другой день приду… — и смотрит прямо в глаза, ждет, когда она от стыда в пепел превратится. — Может, мы заставим ее катать шары для снеговика? Самостоятельно…

— Не шары, а комы, — поправил его Тихон.

— Комья? — переспросил Роман.

— Комы! — настаивал Тихон. — Так Марья Сергеевна в садике говорит.

— Это их воспитательница, — вставила Соня зачем-то.

— Ну пусть будут комы… Комы катает дурак или дурочка… Сейчас узнаем. У кого двойка козырная?

Теперь он нащупал голой ногой ее колено. Рассчитывает, что она подожмет ногу? Пусть не надеется!

— У меня тройка! — выдает Соня, глядя ему в глаза.

Не сморгнуть бы, а то по телу уже начали бегать мурашки.

— А у меня туз! — кричит Тихон.

— И зачем ты спалился? — улыбнулся Роман.

Но партию они сыграли.

— Ты поддался! — бросила Соня обвинение Роману прямо в лицо.

— Просто не хотел, чтобы ты комы катала, — продолжал Роман трогать ногой ее ногу. — Голодная? Хочешь завтракать?

— Хочу!

— Я тоже хочу! Потому что день длинный, хотя очень короткий, а мы столько всего распланировали. Иди бусы надень. Женьке приятно будет.

Но вылезти из кровати они не успели — в комнату с мокрыми лапами ворвался Пес и сразу на кровать. Снизу доносились вопли возмущенной хозяйки.

— Своего признал! — рассмеялся Роман, глядя на то, как собака завалила ребенка в подушки и принялась зализывать вместо “доброго утра”, хотя это и было на собачьем языке самое лучшее приветствие.

— Ну это что такое?!

Женя стояла в дверях руки в боки.

— Это ты про что? — поднял брови Роман.

— Да про всю вашу расчудесную компанию! Другого места не нашли в карты дуться?

— А тут тепло… Хочешь, залезай! Тут всем места хватит.

— Как под грибком! — вспомнил детскую сказку Тихон.

— Как под грибом! — не забыл ее пока еще Роман.

Но собрались они за столом — в очень скором времени, минут через пять, которые потребовались Соне, чтобы умыться. Большой и маленький представители сильного пола просто оделись. Правда, Соне пришлось минут пять объяснять брату, что в шапке за стол садиться нельзя. Делать это, когда фоном шло “Да пусть сидит” от Романа, оказалось делом неблагодарным, но она победила.

— Вы прямо сейчас уходите? — поинтересовалась Женя распорядком дня гостей.

— А чего ждать-то? — улыбнулся Роман. — Вечером ты уж постарайся встретить папу Диму на машине.

— Разберусь как-нибудь…

— Может, ему не надо приезжать? — в последний раз взмолилась Соня.

— Я разберусь, — безапелляционно повторила хозяйка. — Вы собой занимайтесь. Только телефончик мне его скиньте. Не забудьте.

И так посмотрела на гостей, будто у них уже на плечах головы не было, а на самом деле они уже и шапки на уши натянули. А потом Роман вытянул из гаража снегоход.

— Поместимся? — похлопал перчаткой по длинному сиденью.

Соня лишь плечами пожала — не ей решать, ей только с ним плечом к плечу сидеть. Нет, не так — спиной к груди, только так они сумеют уместиться на снегоходе втроем. Тихон впереди с ручками на руле, рядом пальцы Романа, а она между ними зажата. Нужно было садиться последней. Хотя нет — тогда бы пришлось держаться за самого Романа, а так можно вцепиться в брата и делать вид, что боишься за ребенка, а не за себя — за свою шею, которая сейчас вся мокрая от чужого дыхания. Зачем он постоянно говорит — еще и не с ней. Тихону до его слов никакого дела…

— Мы только до ворот, без разгона…

Без разгона получилось только дернуться и завонять все вокругом.

— Второй у нас электрический, но он маленький, так что придется чуть-чуть природу позагрезнять. Но на скорости выхлопы не чувствуются… Ну, не так сильно.

Роман слез со снегохода и открыл ворота.

— Пес все равно следом увяжется, так что закрывать не буду, — вернулся Роман к своим пассажирам.

— Мы медленно поедем? — не обернулась к нему Соня.

— Нет, это Пес быстро побежит.

И будет громко лаять — в этом никто не сомневался. Ему нужно перекричать двигатель снегохода и Тихона.

— Не кричи! Горло простудишь! — Соня пыталась хоть немного остудить восторги брата, но все было напрасно.

Особенно, когда они поехали с горки — летом это была обычная тропинка к реке, а сейчас она превратилась в горнолыжный спуск. С ветерком получилось скатиться без всяких проблем.

— Не страшно?

Соня понимала, что спрашивают у Тихона, поэтому промолчала. Но тут очередь дошла и до нее.

— Никто не против сделать селфи?

Роман притормозил снегоход у самой реки и вытянул вперед руки — остальным пришлось упасть ему на грудь. Пес, запыхавшийся, с высунутым языком сначала запрыгивал на снегоход, а потом все же отправился жадно есть снег.

— Папе отправим?

— Моему? — переспросил раскрасневшийся от волнения Тихон.

— Можем, и моему заодно, — нагло усмехнулся Роман, хотя на фото добро улыбался.

— Не надо, — возмутилась Соня. — Твоему. И нашему не надо — переживать будет.

— Может, наоборот порадуется? — хмыкнул за спиной Роман.

— Нет, ты его не знаешь, — отозвалась Соня упавшим голосом.

— Ну и он меня не знает. Пусть знает…

— Не надо… Не надо ему приезжать…

— Тогда, может, тебе не надо уезжать? К черту твою работу…

— Тебе хорошо говорить…

— Ну и тебе тоже бить меня каждым словом очень нравится. Давай держись!

И он действительно рванул