Девушка махнула Алисии рукой, в которой держала сигарету.

— Привет! Эти снобы не пускают меня в дом, — сказала она, указав на сигарету, затянулась последний раз, затушила окурок и поднялась по ступенькам. — Идёмте уже! Мама никому не разрешает прикасаться к еде без вас, даже детям!

В доме было светло и шумно. Слышались громкие разговоры, детские визги и какой-то фоновый бубнёж — очевидно, звук работающего телевизора.

— Мам! Пап! — позвала Сара. — Опоздавшие явились!

При свете оказалось, что у Сары роскошные тёмные вьющиеся волосы и такие же тёмные глаза.

— Сынок!

Навстречу им вышла невысокая стройная женщина. И Алисия тотчас же поняла, в кого у брата и сестры такие великолепные кудри. За её спиной возник высокий седеющий мужчина с добрыми карими глазами. Родители по очереди обняли сына.

— Мам, пап, это Алисия, — сказал Том. — А это мои мама Кэтрин и папа Майкл.

Женщина разглядывала Алисию. Той стало не по себе. Отец протянул руку.

— Весёлого Рождества! — выпалила Алисия, пожимая его крепкую ладонь. Майкл ей понравился.

— О! Вы любите Рождество? Томми его просто обожает! Это очень хорошо! — сказала Кэтрин.

— Да вы просто близнецы! — воскликнула Сара, когда Том и Алисия сняли верхнюю одежду. — Заморочились на одну цветовую гамму!

— Обожаю твою внимательность! И тактичность! — сказал Том.

— Я слежу за вашими выходами в свет. Хотите сделать это своей фишкой, да? — подмигнула Сара.

— Всё-то ты знаешь! — сказал Том.

— Работа такая, пижон.

Алисия только пожала плечами. Том действительно уделял много внимания их внешнему виду на официальных приёмах.

— Что же мы стоим тут! — спохватился Майкл. — Дети, проходите к столу! Мы ждали только вас!

— Дорогой, ну какие же они дети! Томми-то, конечно, для нас всегда останется ребёнком, но…

— Дорогая, ужин! — прервал её муж.

Алисия оглянулась на Тома, ища поддержки. Он взял её за руку, радостно улыбнулся и потащил в комнату. За столом стоял гвалт. Девочка и мальчик, лет семи и пяти соответственно, спорили и толкались. Родители пытались их урезонить. Глубоко беременная Джина выглядела очень уставшей. В конце концов, она опустилась на стул, предоставив разбираться с хулиганами мужу.

— Питер! Моника! — воскликнула вошедшая последней Кэтрин. — Прекратите!

Дети тотчас перестали драться и разбежались, надувшись, по разным сторонам стола. Похоже, Кэтрин пользовалась здесь неоспоримым авторитетом. «Плохо дело», — подумала Алисия.

— Как ты, дорогая? — она обратилась к Джине.

— Нормально, — кисло ответила та.

— Рассел, Джина, дети! Познакомьтесь, это Алисия, — сказал Майкл.

Дети, завидев Тома, бросились к нему, отталкивая друг друга. Тот схватил обоих сразу и закружил. Алисия непроизвольно улыбнулась.

— Может, уже сядем? — Сара закатила глаза от всего происходящего. — Сдохну, если не поем!

— Что за выражения?! — поморщилась Кэтрин, выставляя на стол блюдо с картошкой.

Дети увлекли Тома в гостиную. Оттуда слышались визги и смех. Алисия нерешительно застыла на месте.

— Все за стол! — позвал Майкл.

— Садись вот здесь! — потянула Алисию за рукав Сара, указывая на место рядом с собой.

— Я… — она оглянулась на гостиную.

— Садись, говорю! Иначе это никогда не кончится, — девушка подмигнула.

Алисия не поняла, что та имела в виду, но присела, чтобы не спорить. У неё начинала болеть голова — только этого ещё не хватало! Она сделала большой глоток воды с лимоном из стакана, который ей подал Рассел. Нужно успокоиться и беречь силы. Алисия физически ощущала, как теряет энергию в этом шумном доме. Где же Том?

Наконец все расселись по местам. Алисия облегченно вздохнула, когда Том оказался снова рядом. Она нашла его руку под столом и пожала её. Он ободряюще ей улыбнулся.

В семье к Тому явно относились совсем не так, как в профессиональном сообществе. Похоже, здесь попросту не воспринимали его всерьёз. Сара то и дело теребила его идеальную укладку, на которую он потратил кучу времени, но он почему-то ни разу её не остановил. Рассел, видимо, считал, что Том занимается какой-то ерундой, а не серьёзным, достойным уважения делом, и не уставал об этом напоминать. Даже мать, явно обожавшая сына, глядела довольно снисходительно на всё, что он говорил и делал. Дети висели на нём постоянно. Он дурачился с ними, как будто внезапно сам стал ребёнком. Или всегда им был? От этой мысли у Алисии всё поплыло перед глазами. Их отношения вдруг стали казаться ей сюрреалистичным бредом.

— Я слышала, что вы потеряли дочь. Мне так жаль, — сквозь белый шум в сознание Алисии всё-таки пробились слова Кэтрин. — Такое несчастье!

Её сожаление было картонным, каким-то мятым и влажным, разбухшим от неправды. Алисия замерла. Майкл отложил приборы и нахмурился.

— Она, наверно, была бы сейчас немногим младше Томми, да? — поинтересовалась Кэтрин и уставилась на Алисию. Ну вот и началось!

— Мама! Ну что ты! Софи было бы всего семнадцать сейчас!

— Что ж! Между вами было бы всего восемь лет разницы! — Кэтрин сцепила перед собой пальцы, поджав губы. — Это же меньше, чем между тобой и Алисией. Разве я не права? Восемь меньше, чем пятнадцать.

Алисия заметила, как Майкл осторожно положил свою ладонь на запястье жены. Том сделал вид, что его резко одолела жажда и припал к стакану с водой. Из гостиной слышались голоса детей, которые уже давно выскочили из-за стола и опять о чём-то спорили. Рассел и Джина замерли на своём конце стола. Сара отсутствовала, очевидно, опять курила.

— Двенадцать, — сказала Алисия, прочистив горло. — Между мной и Томом двенадцать лет разницы, если вы об этом. Но вы правы, это больше, чем восемь, тут не поспоришь.

Повисла пауза. Даже дети в другой комнате притихли. Оттуда теперь доносилась лишь болтовня телевизора. Входная дверь хлопнула, и через несколько секунд в столовой появилась Сара.

— Что это у вас тут такая тишина? — сказала она, усаживаясь на стул и обдавая Алисию запахом табака. — Что-то случилось?

— Мама снова говорила, как сожалеет о том, что ты всё ещё не замужем, — сказал Том.

Сара закатила глаза и простонала. Кэтрин всплеснула руками.

— Действительно! — подхватил Рассел. — Отличная тема для рождественских посиделок! Как же без неё!

— Я уже всё сказала по этому поводу! — Кэтрин сжала губы, встала из-за стола и, захватив несколько тарелок, удалилась на кухню.

Алисия почувствовала себя окончательно разбитой. В голове стучало всё сильнее.

Всю дорогу домой они ехали в молчании. Было неясно, что доставляет Алисии большие страдания — головная боль или отчуждённость Тома и его нежелание вступаться за неё перед матерью. Она отчаянно хотела знать, о чём он думает, но не